Над Мерапи облака - [91]

— Новые лидеры убедились, что без помощи Запада не обойтись.

— Мы пришли индонезийцам на помощь и решились вкладывать сюда свои капиталы потому, что индонезийцы попросили нас об этом. Мы откликнулись на призыв, руководствуясь соображениями высокой гуманности.

— Поскольку мы хозяева инвестируемого капитала, наше право выбирать формы помощи, сферы для инвестирования.

— Говорят, что мы выбираем лишь те формы и сферы инвестирования, которые нам выгодны. А разве не наше право решать, что и кому выгодно? Индонезийцы не имеют ни делового, ни технического, ни организационного опыта. Они вообще не подготовлены к самостоятельному экономическому развитию, тем более к индустриализации. Аграрно-сырьевое развитие Индонезии во всех отношениях разумно с точки зрения интеграции в рамках свободного мира.

Эти и подобные им высказывания приходилось выслушивать неоднократно. Они свидетельствовали о многом, прежде всего об алчности монополистов, их жажде прибрать к рукам огромные богатства страны, не считаясь с ее национальными интересами и пытаясь найти этому оправдание.

Более обстоятельные и откровенные беседы на эту тему получались у нас с Морисом, голландцем моих лет. Когда-то он был сержантом голландской армии и во время гитлеровского вторжения в его страну попал в плен к нацистам, а впоследствии оказался в концлагере, где среди заключенных были и русские военнопленные.

Это немаловажное обстоятельство заставляло Мориса относиться к советским людям без предубеждения, даже с определенной симпатией. Со мной он был в меру откровенен, оставаясь при своих взглядах буржуазного интеллигента, высокооплачиваемого служащего крупной фирмы.

Морис не был ни воротилой, ни новичком-клерком, а занимал промежуточное положение в деловой иерархии. Этот голландец был педантичен и точен, как часы. Рабочий день в учреждениях Джакарты обычно заканчивается в два. Ровно в пятнадцать минут третьего, ни минутой раньше или позже, Морис появлялся в китайском ресторанчике вблизи кинотеатра «Ментенг», заказывая бутылку пива, закусывал неизменным кусочком бисквита, минут десять болтал с хозяином-китайцем, ровно столько, сколько этого требовала протокольная вежливость, а затем ехал по своим делам. По воскресеньям он со своим семейством — рослой супругой и двумя сыновьями, долговязыми белобрысыми подростками, — выезжал в горное курортное местечко Чибулан. Здесь, у прохладного бассейна, под тенистыми фикусами, мы и познакомились.

— Я из Роттердама. Работаю в английской фирме, — сказал Морис, представляясь.

— Почему в английской?

— А почему голландец не может работать у англичан? Они ценят наш опыт, деловые контакты, знание Индонезии. И потом английские и голландские деловые круги имеют традиционные связи.

— Да, я знаю, что есть даже крупные монополистические компании со смешанным англо-голландским капиталом.

— «Юнилевер», например, возобновляющая свою деятельность в Индонезии… Или «Шелл», владеющая нефтяными источниками во всех уголках земного шара. Глава этой фирмы Детердинг — британским лорд голландского происхождения. Что нам было делать? Голландия была слишком мала и слаба для того, чтобы удерживать Индонезию или утвердиться на мировом рынке без помощи более сильного партнера Вот и приходилось кооперироваться с англичанами. У нас слишком мало сил и реальных возможностей, чтобы вернуть значительную часть прежних позиций в Индонезии. Поэтому наши компании, возвращаясь сюда, сотрудничают с американским, английским, западногерманским капиталом.

— Недаром же вас, голландцев, называют здесь эмиссарами мирового империалистического бизнеса.

Из дальнейшей беседы я узнал, что Морис работал в Индонезии еще в 50-е годы в какой-то голландской фирме, пока Сукарно не повел наступление на позиции иностранного капитала и не национализировал собственность голландских монополий.

— Что осталось от некогда обширной империи голландцев? Последние осколки в Америке, Суринам и Кюрасао, — с грустной усмешкой сказал он.

— Газеты пишут, что и эти колонии охвачены волнениями.

— Вы правы. Надо трезво смотреть на вещи и смириться с неумолимым ходом истории. Суринам и Кюрасао последуют примеру Индонезии. Пример слишком заразителен. Вопрос только времени, непродолжительного притом. В новых условиях благополучие высокоразвитых наций, например нашей Голландии, должно основываться на новых принципах.

— На каких? Поясните, пожалуйста.

— Не на обладании колониями, разумеется. Это не отвечает духу времени. Потерю колоний мы компенсируем инвестированием капитала в другие страны, нашим активным участием в экономическом развитии слаборазвитых стран. Надеюсь, никаких Америк я вам не открываю. Вы, советский корреспондент, назовете это неоколониализмом. Уступает, мол, старый классический колониализм свое место новому, более гибкому и расчетливому.

— А разве не так? Подобные оценки вы найдете и на страницах правой индонезийской печати. Разве наше участие в экономическом развитии той же Индонезии— это прежде всего не выкачка ее природных богатств?

— «Новый порядок» признал несостоятельность сукарновского тезиса «Стоять на собственных ногах», иначе говоря обходиться без иностранной помощи. Теперешние руководители были вынуждены обратиться к нам за помощью, призвать иностранных инвесторов к участию в развитии индонезийской экономики. Вот мы и откликнулись.