Над горящей землей - [56]

Страшно, если тебя атакуют сзади. Противник сзади не виден. Маневрировать, не видя его, значит, просто метаться. Надежды уйти от огня крайне мало. Другое дело, если истребитель атакует спереди. Тогда надо мчаться ему навстречу. На максимальной скорости, максимальных оборотах мотора. Уходить от огня "мессершмитта" под него, под прямую его полета. Фашисту, если цель идет под него, надо увеличивать угол пикирования, а это опасно: земля рядом, и высоты для выхода из атаки может не хватить. Остерегаясь земли, фашист не сможет точно прицелиться. Так говорил капитан Власенко.

Сбросив бомбы и проскочив над полуторкой, фашисты не пошли на повторный заход сзади. Очевидно, их подпирало время. Как и предполагала Тамара, они с разворота один за другим перешли в крутое пике, целясь, как ей показалось, точно в лобовое стекло ее автомашины, точно в нее, Тамару. Но это, как ни странно, только вызвало злость и придало силы, уверенности. Она резко нажала педаль газа, мотор взревел, машина рванулась вперед....

Как и первые две атаки, безуспешной оказалась и третья. От четвертой спасли зенитки, расположенные, как поняла Тамара, за лесом левее дороги. Черные шапки разрывов встали стеной перед фашистами, отсекли их от цели. Потом появились новые дымные облачка, но уже в другом месте, правее дороги, там, куда отскочили истребители. Взрываясь, снаряды приближались к ним, настигали, брали в кольцо. Те заметались, но выход нашли: бросив машины в переворот, пронеслись над дорогой невдалеке от полуторки и скрылись за горизонтом.

- Повезло, - вздохнула Тамара и, подчиняясь внезапно охватившей ее слабости, долго сидела молча, безучастная ко всему, бездумная. Потом, будто опомнившись, выключила мотор, стрекотавший на малых оборотах, вышла из машины, постояла, вдыхая пропитанный сыростью воздух, спросила:

- Какой из этого случая сделаем вывод? - Не дождавшись ответа, сказала: - К сожалению, это не случай, а система. Какой уже раз - третий, четвертый?

- Четвертый, - ответила Нина.

- А вывод такой, - продолжила мысль Тамара, - надо следить за воздухом. Постоянно. Один машину ведет, другой, отдыхающий, не в кабине сидит, как обычно, а в кузове, наблюдает за воздухом. Согласна?

- Чего спрашивать? - пожала плечами Корнеева.- Надо значит надо. Очень даже хорошее дело. Как ты до этого додумалась?

- Из тактики истребителей позаимствовала, улыбнулась Тамара, - они тоже парами действуют. Ведущий противника ищет и ориентировку ведет, ведомый за воздухом следит, оберегает ведущего от внезапных атак истребителей.

- Откуда ты это знаешь? - интересуется Нина.

- Летчик один рассказывал, когда в живых еще был, - отвечает Тамара.

- Кем он тебе доводился? - погрустнела Корнеева.

- Мужем. Отцом моей Верочки...

Письмо Владимиру.

"Как хорошо, Володя, если командир понимает своих подчиненных, говорит с ними по душам, откровенно и удовлетворяет их просьбы. Мне даже жаль уезжать из роты, от нашего командира капитана Власенко. Дело в том, что он обещал мне помочь снова уйти в авиацию. И помог. В ближайшие дни уезжаю.

Мы долго с ним говорили. Но суть моего разговора сводилась к следующему. Я сказала, что возить снаряды для танкистов и артиллеристов это не значит лично воевать. Воюют они, бьют фашистов они, а я только езжу, кручу баранку, а если точно, - катаюсь, прохлаждаюсь близ фронта. Сначала он посмеялся, а потом, когда я дошла до этих слов, обиделся: "Я, значит, тоже прохлаждаюсь? Ты хоть снаряды возишь, у линии фронта бываешь, а я что делаю? Командую теми, кто катается?.."

Так обиделся, что я даже подумала: все, не отпустит. Но ничего, отпустил. Потом, после беседы, сказал: "Разбередила ты мне душу, Константинова. Как я теперь буду служить, да девчонками-шоферами командовать? Придется идти к командиру..."

Миус-фронт

Февраль сорок третьего года. 25-й гвардейский полк кочует по аэродромам, расположенным в междуречье Дона и Маныча, подвигаясь все ближе и ближе к Ростову, по пути отступления немцев от Волги. В полку другой командир - майор Анатолий Захарович Калашников, живой, общительный человек, очень хороший летчик. Главным в боевой и воспитательной работе считает личный пример. Кабину У-2 предпочитает штабной землянке. Интересен и по отношению к людям, ценит в них не высокие звания, а дело, воинское мастерство. Заблудившись однажды со штурманом части майором Морковкиным, летает теперь с молодыми штурманами Ашаровым, Константиновым, Маркашанским. Любит советоваться с людьми, причем советами не пренебрегает, что, конечно, всем нравится.

Аэродромы следуют один за другим... Полк бомбит врага в районе населенных пунктов Камышевиха, Хомутовская, Большие Салы, Веселое... И в самих населенных пунктах. Стоят очень холодные ночи, и главное в этот момент - выкурить немцев из хат, теплых домов. Это они отняли кров у местных жителей - женщин, детей, престарелых.

Экипажи бьют врага на дорогах, уходящих от Ростова на запад и на север. Уничтожают живую силу и автомашины, чтобы не на чем было бежать. Бьют не только ночью, даже и днем. Увидев колонну, летчики снижаются почти до земли. Гитлеровцы выскакивают из машин, разбегаются в разные стороны, штурманы расстреливают их из пулемета.