Над горой играет свет - [33]
Папа ровно в шесть постучался в дверь. Едва он вошел, Энди с криком «Папа! Папа!» обнял его за ноги. Я застыла с тетрадкой в руках. Мика рисовал, сидя на диване. Он даже не обернулся, когда папа сказал:
— Приветствую тебя, Мика Ван Гог. Чем удивишь?
Но я-то видела глаза Мики, когда папа только вошел. По его взгляду было ясно, как сильно он соскучился и как он рад, что папа тут.
В гостиную вошла мама, вытирая руки посудным полотенцем.
— Здравствуй, Фредерик. Скоро можно уже кушать… Я хотела сказать, ужин почти готов.
— Ну зачем ты так беспокоилась…
— Никакого беспокойства. Садись, я сделаю тебе коктейль.
Мы смотрели на них, будто на пришельцев из космоса.
Папа сел рядом с Микой, тот отодвинулся. Я села рядом с папой, уткнувшись лицом в его рубашку, вдыхая родной запах. Энди забрался ему на колени.
Когда мама позвала за стол, мы с Энди схватили папу за руки и потащили в кухню. Мама достала тарелки и прочие предметы из свадебного сервиза, то, что не успели разбить. Посерединке стола стояли две красивых свечи, уже зажженные. Была постелена скатерть, над которой клубились восхитительные ароматы.
— Ну, Кэти, ты искусница. — Он наложил себе полную тарелку, ел и ел, будто голодал целую неделю.
Мы тоже набрали полные тарелки. А у мамы тарелка оставалась пустой.
— Да ладно тебе. — Мама потягивала из стакана, оттопырив мизинец.
Я попыталась так же изящно обхватить стакан с молоком, но мой мизинец оттопыриваться не желал.
Мы поели, мама подала пирог с ванильным мороженым. Мика умял свою порцию в два укуса. Энди попытался повторить это чудо, в результате почти все оказалось на скатерти. Но мама совсем не рассердилась. Она расхохоталась и положила ему другой кусок.
После десерта все вместе пошли в гостиную к телевизору, совсем как раньше. Вот тут папа и высказался. Зря я радовалась мороженому и пирогу. Зря Мика наконец улыбнулся папе. Зря мама встрепенулась и расцвела от счастья. Все оказалось напрасным.
— У меня важная новость. — Он встал и пошел на кухню.
Мама расправила платье на коленях и пригладила волосы. Вернулся папа со стаканом неразбавленного виски и залпом его выпил.
Я была уверена, что сейчас он за все попросит у мамы прощения, и она тоже попросит ее простить, за все. А потом они поцелуются.
Но папа заговорил о другом:
— Я возвращаюсь в Техас, — он закашлялся, — пойду в колледж, учиться. Такая вот история.
Я слышала, как мяучит кошка миссис Мендель, призывая меня поиграть с ней. Я слышала, как ветер легонько колышет ветки багряника в саду у миссис. Я услышала, как вздохнула бабушка Фейт.
Мама смотрела на папу во все глаза, мы тоже.
— Что-что ты сказал, Фредерик Хейл?
— Я сказал, что решил вернуться в колледж. — Папа снова метнулся на кухню, оттуда донеслось звяканье ледяных кубиков. Потом папа возник на пороге, он рассматривал дно стакана, который успел опустошить, не дойдя до гостиной.
Мама так на него глянула, что он точно должен был упасть замертво. Она резко вскочила, стул отлетел в сторону, чиркнув по полу ножкой.
— И заодно удрать от семьи, да? Можно подумать, в Западной Вирджинии нет колледжей. Ах да, там же неотесанные простаки, где уж им до тебя!
— Не в этом дело, Кэти.
Тут Мика вскочил с дивана и побежал к двери на улицу.
— Видал? Вот что ты творишь с собственными Детьми. Самодовольный ублюдок.
Оттолкнув папу в сторону, мама отправилась на кухню. Зазвенел лед и в ее стаканчике.
Папа с улыбкой обернулся ко мне:
— Букашечка, ты настоящая красотка. И так повзрослела.
Я не успела ничего сказать, вернулась мама с полным стаканом, она ответила вместо меня:
— Ах, какой внимательный. Ты ведь не хочешь видеть, как будут расти твои дети. — Она осушила стакан в три глотка. — Но почему, Фредерик? Почему так далеко от меня?
Папа понурил голову:
— Мама обещала платить за учебу, если я вернусь в Техас и буду ей помогать, ведь Карлы больше нет.
— Не веди себя как трус. Повтори это, глядя в глаза своей дочери и своему сыну.
Мне совсем не хотелось снова слышать про Техас. Энди тоже этого не хотел, он упрямо выпятил нижнюю губу.
Папа посмотрел поверх моей головы.
— Я сказал, что мама согласна платить за учебу, но только если я вернусь в Техас.
Мама не сводила с него взгляда.
— Масик маинький, мама будет о нем заботиться, плавда?
— Это я буду о ней заботиться.
— Ха-ха!
Энди смотрел то на маму, то на папу, лицо его искривилось. «Только бы не разревелся, — думала я, — тогда мама заставит его увести, и я не узнаю, что же нас ждет» Я сидела не шевелясь, хотя очень хотелось писать.
— Я не могу упустить эту возможность.
— А дети? Их ты упустить не боишься? И меня?
— Я ради них же хочу стать лучше.
— Им лучше, чтобы у них был отец. — Мама посмотрела на нас с Энди: — Правда, ребята?
Энди кивнул, а у меня внутри все похолодело, я застыла как ледышка.
— Я же не навсегда. И потом, они могут ко мне приехать когда угодно. — Он посмотрел на меня, но тут же отвел глаза. — Мама сказала, что будет каждый месяц присылать тебе деньги, ну… пока я учусь.
— Ясно! Плевать, что детям придется черт знает сколько ехать, чтобы навестить родимого папу.
Энди подбежал к папе и вцепился в его ноги.
— Папа, не нада-а-а. Я буду хорошим мальчиком. И сестра. И Мика будет. Все будем.
«Неконтролируемая мысль» — это сборник стихотворений и поэм о бытие, жизни и окружающем мире, содержащий в себе 51 поэтическое произведение. В каждом стихотворении заложена частица автора, которая очень точно передает состояние его души в момент написания конкретного стихотворения. Стихотворение — зеркало души, поэтому каждая его строка даёт читателю возможность понять душевное состояние поэта.
Воспоминания о детстве в городе, которого уже нет. Современный Кокшетау мало чем напоминает тот старый добрый одноэтажный Кокчетав… Но память останется навсегда. «Застройка города была одноэтажная, улицы широкие прямые, обсаженные тополями. В палисадниках густо цвели сирень и желтая акация. Так бы городок и дремал еще лет пятьдесят…».
Рассказы в предлагаемом вниманию читателя сборнике освещают весьма актуальную сегодня тему межкультурной коммуникации в самых разных её аспектах: от особенностей любовно-романтических отношений между представителями различных культур до личных впечатлений автора от зарубежных встреч и поездок. А поскольку большинство текстов написано во время многочисленных и иногда весьма продолжительных перелётов автора, сборник так и называется «Полёт фантазии, фантазии в полёте».
Спасение духовности в человеке и обществе, сохранение нравственной памяти народа, без которой не может быть национального и просто человеческого достоинства, — главная идея романа уральской писательницы.
Перед вами грустная, а порой, даже ужасающая история воспоминаний автора о реалиях белоруской армии, в которой ему «посчастливилось» побывать. Сюжет представлен в виде коротких, отрывистых заметок, охватывающих год службы в рядах вооружённых сил Республики Беларусь. Драма о переживаниях, раздумьях и злоключениях человека, оказавшегося в агрессивно-экстремальной среде.
Эта повесть или рассказ, или монолог — называйте, как хотите — не из тех, что дружелюбна к читателю. Она не отворит мягко ворота, окунув вас в пучины некой истории. Она, скорее, грубо толкнет вас в озеро и будет наблюдать, как вы плещетесь в попытках спастись. Перед глазами — пузырьки воздуха, что вы выдыхаете, принимая в легкие все новые и новые порции воды, увлекающей на дно…