Над бурей поднятый маяк - [85]
— И я хочу просить тебя о ночлеге. Здесь, в «Розе», или в одном из твоих борделей. Потому что есть вероятность, что мой собственный дом нынче ночью поставят с фундамента на крышу, пытаясь отыскать подписанный кровью договор с Дьяволом, а то и что поинтереснее…
— Ну… — сказал Катберт и сделал шаг назад, разомкнув, наконец, крепкие объятия.
Дик часто заморгал, смахивая непрошеную слезу: вот чего только не доставало, так это разрыдаться на глазах у брата, Кэт и сидевшего тут же неподалеку Уилла. Впрочем, Уилл вряд ли бы заметил: он сидел прямо на сцене, откинувшись на колонну и закрыв глаза. То ли умудрился задремать, то ли так ждал своего ненаглядного Марло, в очередной раз упрохнувшего в неизвестном направлении.
Дик снова моргнул, проклятые слезы, когда не надо, сами наворачивались на глаза. Он набрал в грудь побольше воздуха, выдохнул.
— Ну… — повторил вслед за Катбертом, и сглотнул подступивший к горлу комок. — Ты это, брат… береги себя, что ли. И Кэт береги. Кроме тебя… — помял в пальцах дурацкий парик — зачем только до сих пор держал его, уцепился за него, как за реликвию какую, право, — сам знаешь, как оно…
Брат кивнул. Дик мучительно понимал, что говорит не то, не так и вообще не о том. А о чем говорить, когда уходишь вникуда, и неизвестно, вернешься ли — он не знал.
— Папаше с мамашей привет, значит… — добавил Дик, снова поймал себя на том, что тискает парик и с раздражением отбросил его в сторону. — Не поминайте лихом, простите, коль что не так.
Кэт, душка Кэт, до тех пор стоявшая изваянием и только мявшая и мявшая в руках какой-то узелок вдруг всхлипнула — и с отчаянным громким вскриком бросилась ему на шею.
— Как же это, Дик! Как же так… — она ловила его лицо своими тонкими крепкими пальчиками, поворачивала к себе, быстро-быстро целовала в губы и плакала, плакала, и Дик тоже не выдержал, всхлипнул, сжал ее в объятиях.
— Ну, будет, вам, будет, — крякнул Катберт. — Не на похоронах же, в самом деле.
— Да что ты!.. — всплеснула руками Кэт и выронила узелок, Дик наклонился за ним, и вместе с ним наклонилась Кэт, и они столкнулись лбами, вскрикнули. Рассмеялись было, и вновь Кэт осеклась, захлюпала носом, а Катберт сказал, глядя куда-то в сторону:
— Я подожду там, в партере, Кэт, а вы пока попрощайтесь. Только недолго, а то ворота скоро закроют — придется помыкаться, чтоб до дома дойти.
Дик закивал часто-часто, не выпуская Кэт из объятий.
— Дождешься меня? — спросил, целуя, заглядывая в лучистые, покрасневшие от слез глаза.
— Что ты, душка Дик, что ты спрашиваешь такое, дождусь, конечно, кого же мне еще ждать, как не тебя, — зачастила Китти, и он кивнул: даже не сомневался.
— Я буду думать о тебе, каждый день, так и знай. И напишу, как только смогу.
Кэт спрятала разом вспыхнувшее лицо у него на груди.
— Я не умею читать, Дик…
— Не страшно, — ответил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно тверже. — Значит, нарисую. Буду тебе показывать, как мы живем.
Кэт улыбнулась, расцвела ему навстречу.
— Хорошо.
И оба замолчали, прижимаясь друг к другу.
День клонился к вечеру, и даже на сцене по углам у колонн залегли длинные тени.
— Дик, Кэт, — позвал Катберт из партера. — Пора.
Дик вздохнул. Вот и все. Нет, не так он себе мыслил свою жизнь, не такого хотел для себя и Кэт. Но, как известно, чтобы рассмешить нечистого, нужно рассказать ему о своих планах.
— Ой, — всплеснула руками Кэт и сунула в руки Дика узелок, который до сих пор держала в руках. — Чуть не забыла главное! Вот, возьми! — И поскольку Дик смотрел, все еще не понимая, добавила: — Это булочки с крестом, Дик. На удачу. По паре на каждого.
Глава 7
Кровать под боком отчаянно скрипела, даже когда Кит набирал в легкие побольше пропитанного приторными духами и девичьим потом воздуха. Наверняка в этой комнате, на этой кровати, кого-то поспешно дотрахивали еще тогда, когда они, несчастного вида троица бедолаг, лишенных крова, только ступили на порог «Маленькой Розы». Было очевидно — все кровати в борделях скрипят, все бандерши одинаково кривятся на необходимость сменить грязное, в засохших потеках крови или семени, постельное белье на новое и надушенное, все заведения Филиппа Хенслоу называются на единый лад.
— Он бы еще свои арены для звериной травли обозвал цветочными именами, — усмехнулся Кит, кивнув на низкую, привязанную к кованной рамке вывеску в виде круглого цветка.
Теперь у них была крыша над головой — и полный хлев чарующе полураздетых соседок, провожающих новых посетителей липкими, сочащимися беладонной и предложением райских утех взглядами. Хенслоу жался, высчитывая в уме, во сколько ему обойдется помощь дорогим друзьям прежде, чем они вернут все сторицей и перестанут быть дорогими, оставшись просто друзьями — но все же разрешил «жахнуть парочку красоток, но только не тех, что стоят подороже и умеют побольше».
Кит был единственным, кто любезно поблагодарил хозяина «Розы», «Маленькой Розы» и целого сада розочек разной степени распущенности, за столь щедрое предложение.
Кровать продолжала поскрипывать, подстроившись под его размеренное дыхание. За стеной, украшенной так же, как гримерная каморка Неда Аллена, старательно, отработанно стонала девица, убеждая молчаливого, кажущегося порождением полночной горячки, клиента в том, что член у него, как у быка.
На что готова пойти женщина, ради благополучия собственного сына? Дженна, вдова купца Картхиса, во что бы то ни стало хочет сделать своего сына Рами благородным. Ради достижения этой цели она готова на всё. Лесть, предательство, убийство — в её арсенале нет запретных приёмов. Долгие годы она плетёт вокруг себя паутину коварства и лжи. Но в такой атмосфере, порой очень сложно бывает остаться собой, и не стать жертвой собственной хитрости…
Прикосновение к тайнам и святыням древности сильно повлияло на участников путешествия в дикие земли африканского племени кенда. Не всем была дарована долгая судьба, но оставшиеся в живых сильно изменились и, как ни странно, мечтают о повторном визите. Лишь охотник Квотермейн считает, что остался прежним – суровым скептиком, который всегда держит слово и готов прийти на помощь, даже если ему делать это страшно не хочется или когда ему попросту страшно. В очередной том серии «Мастера приключений» входят два романа Хаггарда из цикла об Аллане Квотермейне – «Дитя из слоновой кости» и «Древний Аллан».
Каждый из вас, кто прочтет эту книгу, перенесется в далекий и прекрасный мир античной древности.В жир сильных, отважных людей, в мир, полный противоречий и жестокой борьбы.Вместе с героями рассказа «Гладиаторы» вы переживете извержение Везувия, радость освобождения, горечь потерь.С отважной героиней рассказа «Гидна» под бушующими волнами вы будете срезать якоря вражеских кораблей, брошенных против Эллады царем Персии — Ксерксом.Вы побываете на площадях Афин и Рима, в сверкающих мраморных храмах и мрачных каменоломнях, где день и ночь свистели бичи надсмотрщиков.Вы узнаете удивительную историю о мальчике, оседлавшем дельфина, и множество других интересных историй, почерпнутых из документов и преображенных фантазией автора.
Давным-давно все люди были счастливы. Источник Счастья на Горе питал ручьи, впадавшие в реки. Но однажды джинны пришли в этот мир и захватили Источник. Самый могущественный джинн Сурт стал его стражем. Тринадцать человек отправляются к Горе, чтобы убить Сурта. Некоторые, но не все участники похода верят, что когда они убьют джинна, по земле снова потекут реки счастья.
Повесть рассказывает о том, как жили в Восточной Европе в бронзовом веке (VI–V вв. до н. э.). Для детей среднего школьного возраста.
Евангелие от Христа. Манускрипт, который сам Учитель передал императору Клавдию, инсценировавшему собственное отравление и добровольно устранившемуся от власти. Текст, кардинальным образом отличающийся от остальных Евангелий… Древняя еретическая легенда? Или подлинный документ, способный в корне изменить представления о возникновении христианства? Археолог Джек Ховард уверен: Евангелие от Христа существует. Более того, он обладает информацией, способной привести его к загадочной рукописи. Однако по пятам за Джеком и его коллегой Костасом следуют люди из таинственной организации, созданной еще святым Павлом для борьбы с ересью.