Нацизм и культура. Идеология и культура национал-социализма - [136]
…И вот что еще. Если кто-нибудь пожелает улучшить свое финансовое положение, он имеет на то полное право, и никто не должен попрекать его этим. С другой же стороны, никто не может упрекать руководство промышленных предприятий, если оно пытается остановить нежелательную миграцию наиболее квалифицированных рабочих.
Однако решать этот вопрос необходимо не угрозами в адрес того или иного рабочего, который может получить более высокую зарплату в другом месте, в частности на строительных работах по сооружению пограничных оборонительных районов, поскольку работа там рассматривается как дело чести каждого немца. Беспардонной дискредитацией великого начинания фюрера станет любая попытка превращения его в своего рода наказание!
(Ангриф (Атака). 1938. 3 декабря.)
Имперское попечительство по труду экономического региона Баварии издало постановление об использовании женской рабочей силы в промышленности, торговле и мастерских. В частности, в нем рассматриваются такие профессии, как стенографистки, секретарши и машинистки. Наиболее существенные положения — следующие:
При поступлении на новое место работы служащие женского пола не имеют права требовать установления им более высокой оплаты их труда, чем это было на прежней работе. Директора предприятий и учреждений могут принимать их на работу только с окладами и на условиях их прежней занятости. Более высокая заработная плата выплачивается лишь в том случае, если это предусмотрено для данных должностей по штатному расписанию того или иного предприятия или учреждения.
Служащие женщины по окончании срока своего ученичества, при переводе на другие должности могут получать оклады не выше предусмотренных по соответствующей шкале.
Подобные же требования сохраняются и при поступлении женщин на работу в первый раз.
Более высокая оплата труда возможна при приеме на временную работу, но не более чем на шесть месяцев. О намечаемых в отдельных случаях повышениях окладов имперское попечительство по труду извещается за три недели до обговоренных сроков с объяснением причин и указанием прежних и новых окладов. О повышении должностных окладов в соответствии с действующей шкалой заработной платы докладывать не обязательно…
Лица, нарушающие эти предписания, будут наказаны в судебном порядке. Указания вступают в силу с 1 июля сего года
(Френкише тагесцайтунг. Нюрнберг, 1939. 1 июля.)
Вальтер Дах
Беседа с «камрадом» Мюллером
— Мне нужно уходить, — произнес Мюллер, схватив в охапку трех своих сыновей и обняв их своими мощными руками. — Бездельники и бродяги! — добавил он шутливо и по обыкновению потащил их из кухни в спальню, где и побросал на кровати.
Такая процедура очень нравилась шестилетнему младшему сынишке, однако все трое рычали, как львы.
— Тебе опять нужно уходить? — спросила его жена с пониманием.
Она знала, что с ним что-то происходит, что-то кипит внутри его. Он всегда с настоящим фанатизмом за что-нибудь брался, не особенно задумываясь о происходящем. Трудовые отношения его не волновали: в их семье из поколения в поколение передавалось сознание того, что работа — это жизнь, и иначе быть не может. Однако сейчас он больше не ощущал очевидности этого, что его смущало.
«Гитлер — раб буржуазии!» — кричали они на политических митингах вот уже несколько лет. Теперь же они видели, как капитаны индустрии и банковские воротилы искали благосклонности у того же Гитлера.
«И они наверняка приберут его к своим рукам!» — проговорил Мюллер про себя.
Этого они, конечно, хотели. Но пойдет ли он сам на это? Вот в чем заключался вопрос.
Фрау Мюллер, его жена, никогда особенно не интересовалась политикой. Но она понимала, точнее, чувствовала, что Гитлер желает добра рабочим и ему можно доверять. Он сам когда-то был простым рабочим и знает, что происходит в душах людей.
— Он обо всем забудет, как это всякий раз случалось с крупными шишками в прежние времени, — буркнул Мюллер.
— Я в это не верю, — возразила жена. — Он живет очень просто, это видно даже по его одежде. Конечно, время расставит все по своим местам. Между прочим, вот письмо от ассоциации жителей Саара… по вопросу плебисцита[55].
Мюллер что-то пробормотал, затем умылся, причесался и переоделся, жуя при этом бутерброд, затем сказал:
— Думаю, у меня сегодня будет счастливый день. Этот Флекс — настоящий парень!
— Вот это-то мне как раз и не нравится, — произнесла фрау Мюллер. — Если кто-то уличен в обмане…
— Мне это тоже не нравится, — согласился Мюллер. — Но какое это имеет отношение ко мне? Это было давно, и никто толком не знает, что произошло в действительности. Может быть, и среди директоров не все чисто… Тогда надо проверять каждого…
В кафе на Фридрихштрассе Мюллер спросил, где можно найти господина Флекса, так как не увидел его среди посетителей.
— Господина директора Флекса?
— Черт побери! Флекс — директор? Хотя ему всегда чертовски везло!
Но вот он появился. Теперь он был одет совершенно по-иному, производя впечатление преуспевающего человека. Семенящей походкой Флекс приблизился к Мюллеру и протянул ему обе руки.
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эту книгу можно назвать книгой века и в прямом смысле слова: она охватывает почти весь двадцатый век. Эта книга, написанная на документальной основе, впервые открывает для русскоязычных читателей неизвестные им страницы ушедшего двадцатого столетия, развенчивает мифы и легенды, казавшиеся незыблемыми и неоспоримыми еще со школьной скамьи. Эта книга свела под одной обложкой Запад и Восток, евреев и антисемитов, палачей и жертв, идеалистов, провокаторов и авантюристов. Эту книгу не читаешь, а проглатываешь, не замечая времени и все глубже погружаясь в невероятную жизнь ее героев. И наконец, эта книга показывает, насколько справедлив афоризм «Ищите женщину!».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.