Нация веганов - [14]

— У нее ожоги от электричества по всему телу. Кому в голову придет творить подобное?

— Это стандартный эксперимент для студентов на факультетах психологии. Чаще всего проводится на крысах. Многие подобные опыты оплачиваются Национальным институтом здравоохранения.

3.

Девушку звали Хелен Биггс. Она оказалась аспиранткой психологического факультета небольшого колледжа неподалеку. Мэтт, Роб и Браун сидели в офисе декана, объясняя, что им нужно обыскать лабораторию и офис мисс Биггс. Декан сделал звонок, чтобы открыть им доступ в лабораторию доктора Милликана.

— Да, да, входите, джентльмены. Это ужасный шок для всех нас. Хелен была одаренной студенткой. Мы возлагали на нее большие надежды. Это чудовищно.

Доктор Милликан был низкорослым и сутулым. При ходьбе он шаркал. Он говорил вежливо и провел их в лабораторию.

— Вот где работала Хелен.

Вдоль одной стены стояли двадцать клеток с крысами внутри. Пять клеток были длинными, четыре — высокими.

— Хелен по-настоящему любила свою работу, — прокомментировал Милликан.

На скамейке стояла маленькая версия того блока с заслонками, в котором обнаружили ее тело. Рядом лежала записная книжка. Роб открыл ее и прочитал несколько аккуратно сделанных записей.

ЧАСТЬ X

Первое, что почувствовала Лисбергер, придя в сознание, была сухость в глотке; она попыталась сглотнуть. Жгучая боль, которую вызвала эта попытка, вывела ее из наркотического оцепенения. Она лежала в клетке посреди какой-то странно декорированной лаборатории. На мгновение она вновь впала в забвение, пока к ней не вернулось воспоминание о том, что с ней случилось. Она вспомнила, как подъехала к дому и увидела перед ним припаркованный фургон Объединенной службы доставки посылок. Курьер стоял у двери. Она припарковалась и подошла к двери со словами «Здравствуйте, спасибо, это, наверное, мне». Она расписалась за небольшую посылку и повернулась, чтобы поставить машину в гараж. В этот момент ее схватили сзади и поднесли к ее лицу тряпку. Она узнала запах эфира. Прежде чем ее ноги обмякли, она успела осознать, кто именно ее похищает.

Доктор Лисбергер снова открыла глаза и оценила свое положение. Она действительно находилась в клетке. Клетка была сделана из стальных петель в железных рамах, прикрученных друг к другу в углах клетки. Лисбергер была обнажена. Ее глотка ужасно болела. Она подумала, что ей сделали какую-то хирургическую операцию. Комната походила на номер в отеле. Лисбергер решила, что так оно и есть. Это давало ей надежду на то, что на помощь можно позвать соседей или горничных. На встроенной тумбочке у стены лежали хирургические инструменты. Она была здесь одна. Возможно, ее похититель не ожидал, что она придет в сознание так скоро.

Лисбергер села и попыталась позвать на помощь. Ее шокировали одновременно сила боли, которая пронзила ее горло, и кошмарный и при этом очень тихий скрежет, который она издала. Вместо того чтобы начать бояться боли, которая была неминуема, Лисбергер собрала всю свою храбрость и закричала что есть мочи:

— Помогите!

Но звук ненамного превосходил по громкости шепот, а боль вызывала красную пелену перед глазами и окутывала каждый нейрон, каждое нервное окончание ее тела. Она упала, мокрая от пота, едва не потеряв сознание. Она лежала и часто дышала, в ушах отдавалось громкое биение сердца. Лисбергер скрутилась, как эмбрион, на полу клетки.

Через несколько часов она услышала звуки у двери. Дверь быстро открылась и закрылась. Вошедший мужчина был одет в темную толстовку с капюшоном и джинсы. Капюшон был накинут. Кроме того, на человеке были солнцезащитные очки. Немногие детали его внешности можно было различить. Человек, похоже, бросил на Лисбергер беглый взгляд и пошел в направлении того, что Лисбергер сочла ванной. Она услышала звук смываемой в унитазе воды. Потом человек вернулся в комнату и подошел к столу с инструментами.

Он взял шприц для подкожных инъекций и пузырек с чем-то. Лисбергер заметила, что еще один пузырек стоял рядом с тем, который взял мужчина и из которого он сейчас наполнял шприц. Несмотря на то, что она не могла разглядеть название с такого расстояния, она узнала логотип и быстро поняла, что это было: полный адьювант Фрейнда.

Лисбергер участвовала в спорах с университетским комитетом относительно продолжения опытов на животных животных последние шесть месяцев. Ее призывали отказаться от экспериментов с полным адъювантом Фрейнда. Комитет утверждал, что антитела, которые она пыталась создать у мышей, можно было производить без опытов на животных. Лисбергер пыталась убедить комитет в том, что ее методы были надежными и проверенными. Комитет возражал, что европейские исследователи перестали использовать мышей для выработки этих антител, и не был готов поддерживать подобные практики, известные причинением страшных страданий лабораторным животным.

Лисбергер изучала редкий тип рака мозга. Ее протокол позволял делать инъекции раковых клеток в брюшную полость мышей наряду с инъекциями полного адъюванта Фрейнда. Этот препарат, применение которого было общепринято, причинял мышам ужасную боль и образовывал крупные язвы. Беспокоиться об этом надлежало комитету. Адъювант был необходим для того, чтобы иммунная система мышей производила антитела против раковых клеток. Комитет просил Лисбергер применять более современные методы, используя для экспериментов мешочки сыворотки вместо мышей. Лисбергер же воспринимала тот факт, что процедура с использованием живых животных была под запретом в Европе, скорее как наглядный пример прогиба исследователей под нажимом зоозащитников-революционеров, нежели как признак просветления или облагороженный научный метод. Лисбергер стояла на своем, а комитет не пожелал сделать ничего, кроме как ограничиться рекомендацией рассмотреть альтернативы.