Национальный музей Барджелло Флоренция - [12]
Представленный в Музее Барджелло круглый щит, функцией которого было отражать удары, являющийся замечательным образцом декоративного искусства, исполнен для сына Фердинанда и ученика Галилея Козимо Медичи, ставшего великим герцогом в следующем году после смерти отца.
Конские доспехи XVI столетия включают в себя наголовник, нагрудник, крупник (или накрупник), кринет (защитник шеи), защиту хвоста и боков, а также луки седла. Все эти детали представлены в музейном образце, изготовленном во Франции. Доспехи рыцаря экспонируются так, словно воин восседает верхом. Оружейники стремились, чтобы вся поверхность снаряжения стала отражающей. К XVI веку даже нагрудник, который раньше был гладким, стали делать рифленым, чтобы желобки бороздок отводили удар копья. Возник своеобразный воротник-стойка из металла для защиты шеи, одного из самых уязвимых участков тела в бою, между шлемом и «ожерельем», доспехи дополняли наколенники и солереты (защита ступней). От плоских шлемов отказались, поняв, что такая конструкция увеличивает силу удара противника. Наплечники и наручи были подвижными. Представленный образец демонстрирует еще одно стремление оружейников этого периода — воспроизводить формы человеческого тела.
Живопись и миниатюра
В IX столетии в Византии после более чем векового периода иконоборчества вновь воцарилось иконопочитание. Императорами в IX–X столетиях являлись представители Македонской династии. Со временем их правления связан новый расцвет византийского искусства, получивший наименование «Македонское Возрождение». Это был период, когда окончательно сформировался тип крестово-купольного храма, складывался иконографический канон, расширилась сфера религиозного влияния Византии на другие регионы и страны. Создавались великолепные образцы мозаичных композиций, как в декорировании храмов, монументальных, так и в иконах. Художники программно обратились к самому раннему периоду расцвета Византии. По словам В. Лихачевой, «длинноволосый, с тяжелой бородой Христос напоминает изображение Юстиниана на его монетах». Похожий Иисус — на представленной иконе. При сдержанности линеарной обрисовки форм, уравновешенности композиции, ирреальности золотого фона, смальта на котором словно излучает свет, образы святых исполнены духовного напряжения, эмоциональной сосредоточенности.
Несмотря на то что Пиза была именно тем местом, где разгорался очаг проторенессансной культуры, основная масса художественных произведений периода дученто (XIII век) оставалась в рамках средневековых традиций. Византийское влияние, или, как говорили итальянцы, «maniera bizantina», все еще господствовало в живописи. (Нужно вспомнить, что именно в начале XIII столетия «доблестное» войско латинян, участников Четвертого крестового похода, вошло в Константинополь, сожгло и разорило город, проявляя зверскую жестокость по отношению к жителям, а затем осталось в нем на несколько десятилетий.)
Образ, хранящийся в Музее Барджелло, не несет на себе признаков рафинированного столичного мастерства. Он архаичен и аскетичен, можно сказать, стереотипен, без психологической нюансировки, но сохраняет монументальную величественность. Наблюдаются некоторые нарушения типа житийных икон, в которых, как правило, фигура святого окружена клеймами.
Внутри начальной буквицы, богато и изящно декорированного инициала, Лоренцо Монако поместил фигуру евангелиста Иоанна. Книга хоралов, иллюминированная художником, является ярким примером совершенства флорентийского искусства миниатюры, еще сохраняющей в конце XIV — начале XV века позднеготическое влияние и в то же время уже предвещающей ренессансные поиски.
Живописец и миниатюрист Пьеро ди Джованни в 1391 принял постриг как брат Лоренцо в монастыре Санта-Мария дельи Анджели камадолийского ордена. Здесь он и работал в скриптории, и создавал небольшие по размеру религиозные образы. Три книги хоралов, украшенные им, хранятся во флорентийской библиотеке Лауренциана.
Пергаментный лист из так называемого Кодекса Кокарелли, относимого к XIV веку, объединяет несколько эпизодов баталии. Такое построение было характерным для «традиционного» в Средние века языка европейского искусства. Время в картинном изображении в данной интерпретации сжимается.
По очевидному содержанию лист назван «Осада гавани». Его композиция разворачивается по вертикали. Некий конкретный эпизод, а вернее, эпизоды, открывают современному зрителю типичную картину осады приморского города, акватория гавани заполнена галерами и галеасами, парусными и гребными суднами. Художник учитывает направление ветра, разворачивая по нему паруса. Христианский город, изображенный на среднем плане, с его храмами и жилыми постройками, защищен со стороны суши крепостной стеной. За ней видны сражающиеся христианские войска, а еще дальше — лагерь мусульман. И на щитах воинов, и на шатрах — один и тот же герб! Вся эта событийная множественность нарисована и раскрашена с удивительным чувством гармонии и целостности.
