Национальные особенности охоты за голосами - [45]

графский рабочий, сын бедного крестьянина, он сумел подружиться с

верхушкой номенклатуры и смог добиться для своей республики наи-

большего объема помощи. За это пришлось расплачиваться. «Когда в

Москве дождь, в Софии раскрывают зонтик», смеялись болгары. Однако

добрый царь Тодор сумел и вовремя дистанцироваться от Кремля. С

1981 года он повел Болгарию к началу реформ. Слишком слабое, слиш-

104

ком запоздалое, медленное открытие страны миру лишь ускорило его

падение в день падения Берлинской стены. Нынешний пенсионер тота-

литаризма, Живков коротает свои покаянные дни в предместье Софии.

«Если бы начать жизнь сначала, заявил он в одном из интервью, я даже

не был бы коммунистом, и, живи Ленин сегодня, он сказал бы то же

самое». Товарищ Ленин должен перевернуться в своем Мавзолее.

Странное государство без властных структур, в котором власть противо-

речит сама себе, а оппозиция остается безымянной. Революция нача-

лась в актовом зале философского факультета. Около сотни писателей, философов, научных работников, многие почтенного возраста, основали

клуб в поддержку перестройки. Душой клуба стал некий 158 Жак Сегела

Желю Желев. Как и другие смуты в странах Восточной Европы, это было

поначалу фрондой поэтов. За оружие первым берется интеллект где бы

то ни было и когда бы то ни было. Желеву в то время пятьдесят три

года, он из скромной сельской семьи: Болгария крестьянская страна. Это

не помешало ему прекрасно учиться, ив 1958 году Желев получает ди-

плом философа. Он был исключен из партии сразу после защиты дис-

сертации за ее подрывной характер и сослан на поселение в деревню

жены, где работал плотником. Десять лет провел он в этом чистилище, а

затем представил свою работу на повторную защиту и получил степень

доктора философии. Однако во властные структуры он все равно не во-

шел.

В 1981м он публикует труд «Реальное пространство и фашизм» роман-

тический и критический памфлет, основанный еще на его студенческих

изысканиях. Под прикрытием бичевания нацизма автор высмеивает ком-

мунизм. София смеется и начинает задумываться. Все рассказывают

анекдоты, подтекст которых полон горького сарказма. Так, некий гражда-

нин звонит в Центральный комитет:

Что вам? рычат на том конце провода. Видите ли, говорит гражданин, я

стар, не очень умен, впадаю в маразм и хотел бы стать членом Полит-

бюро.

Вы что, товарищ, сумасшедший?

Ах, так теперь нужно и это!

105

В Софии светает, но потребуется около десятилетия, чтобы вызрел

плод свободы. Президент Живков проводит политику кнута и пряника.

Он разрешает выезд за рубеж, но не вводит свободного обмена валюты.

Амнистирует ссыльных, но жестоко преследует инакомыслящих. Говорит

о гласЖелю Желев. Человекпростак 159 ности, но усиливает цензуру.

Экономика, индустриализация, развитие по нулям. Болгария находится в

зависимости от СССР. Лишь один он меняет ее посредственного каче-

ства товары на нефть и сырье абсолютная колонизация.

Детонатором в конце октября 1989 года стали экологисты. Они мирно

дефилировали под стенами Ассамблеи, полиция же набросилась на них

и крушила их дубинками под ошеломленными взорами западных видео-

камер. Два дня спустя на улицы вышла вся София. Реакция Живкова

превзошла все мыслимые варианты: он приказал отправить на место

проведения митинга рокгруппу, чтобы перекрыть голоса ораторов и под-

нять собравшимся настроение. Шоу становится концертом протеста.

Последняя конвульсия: старый лев пытается поставить во главе Цен-

трального комитета своего сына. Следует немедленная реакция Горба-

чева, отстраняющего его от власти. Коммунистическая партия меняет

название, став социалистической. Это никого не может обмануть. «Они

открыли новый бордель с теми же старыми шлюхами», возмущаются

болгары.

Я поселился в гостинице «Болгария», самой старой в стране: тесаный

камень, огромные номера. В ней останавливались Сталин и Хрущев.

Сюда ко мне пришел Желю Желев с друзьями, и мы сидим за столом.

Отчего это все мои рекламные кампании начинаются с застолья? Мой

гость сразу берет быка за рога:

Я занимаюсь политикой, однако я демократ. Непримиримый демократ.

Ярый приверженец многопартийности и рыночной экономики. Наша

страна обескровлена, изменения нужны немедленно. В народе ходит

жестокая фраза: «Тот, кто 160 Жак Сегела переживет эту зиму, гряду-

щей зимой об этом пожалеет». Эта грядущая зима должна стать первым

летом нашей демократии. Помогите нам обеспечить ее наступление.

Мой собеседник ростом не выше метра шестидесяти пяти. Вьющиеся се-

дые бакенбарды делают его похожим на театрального лакея. Круглое

крестьянское лицо, замкнутость конногвардейца, клоунская прическа.

Прежде всего мной овладело чувство сомнения. Разве такой чудак мо-

жет когданибудь стать президентом? Но когда Желев начинает говорить, в нем как бы разгорается огонек, его слова постепенно превращаются в

пламя, охватывающее слушателя. Мое беспокойство пропадает вопреки