Национал-Социализм и Раса - [41]

Причем как я понял по работе С.А. Строева весьма категоричное в своих тезисах. Сторонники РНС в КПРФ закладывают в него идеологическую модель марксизма – социализм это переходная стадия (вспомогательный), а вот коммунизм уже конечный пункт. Для нас же социализм национальный – это всерьез и надолго, это полноценная отдельная формация. 

Будем исходить из прагматики: все-таки люди правых взглядов, это люди правых взглядов, как собственно и люди левых взглядов. То есть достаточно сильны внутренние стереотипы. Разногласия все же имеются. Пока что можно наметить пути сближения и диалога. Опыт последних 20 лет наложил серьезный отпечаток на общественное сознание в отношении недавнего социалистического прошлого, сами понимаете. Не все самое позитивное, есть и негативное... Хотя тактически было бы верным вступить в альянс с КПРФ. Об этом в правом движении только-только начинается дискуссия. Будет она непростой. Хотя и по русскому коммунизму тоже в КПРФ дебаты были, как я понял, весьма жаркие, и обвинения были очень резкие. Мы сейчас изучаем эту ситуацию.

Русский коммунист: И все же, как Вы смотрите на приход к власти двух партий-КПРФ и РНС? Почему именно одна партия должна управлять государством? «Ум хорошо, а два лучше». А все спорные решения по основным законам принимать только через референдум русского народа. В Китае, по-моему, 9 фракций внутри одной партии, и ничего, как-то договариваются между собой. Словом, правящий тандем из КПРФ и РНС Вас устроил бы? 50 на 50 во всех органах власти?

Русский национальный социалист: Меня лично власть не слишком интересует. Для меня, как русского национал-социалиста, главное, чтобы при новой власти ключевыми интересами государства были интересы русского народа, как государствообразующей нации. Если КПРФ проникнется именно национальным духом, здоровым национализмом, то меня это вполне устроит. Видеть свой народ возрождающимся, значимым как внутри, так и за пределами страны - вот что важно для меня. А РНС – это как раз путь к этой перспективе. 

Меня в КПРФ смущает лишь советский интернационализм. От него все проблемы. Нации отводится вторичная, подчиненная роль. А социальные установки экономического толка, экономическая политика КПРФ меня вполне устраивают. Работа над самой же идеей РНС состоит еще и в том, чтобы она стала полноценной и закономерной частью социалистического учения, историческим этапом в развитии социализма в России. Ведь РНС исходит именно из нынешних исторических условий, возник именно на их основе…

9. Преодоление этногенеза. Этногенез и национал-социализм.

Многие видели в национал-социализме новый всемирно-исторический идеал в смысле культуры и политики, новую форму государственного устройства, новый строй жизни нации. Но не заметили в нем намного далее идущую перспективу, вызванный им сдвиг в биологической истории человечества, эволюцию сознания ноосферы – национал-социализм явился преодолением этногенеза, его биологически обусловленности и порочной социально-экономической закономерности финала. Фактически национал-социализм явил нам преодоление человечества. Тезис Ницше «Я учу о сверхчеловеке» перестал быть абстракцией, определилась действительная сущность этого процесса.

Однако осознать в таком ключе роль национал-социализма было бы сегодня невозможно без учения Вернадского о ноосфере, без не менее колоссальной и трагической идейной борьбы Достоевского, без ясной теории этногенеза Гумилева – без русского менталитета. Немецкий ум не все прозрел и узрел. В этом плане он идеалистичен, мистичен и романтичен. Русский ум – это воплощение мистики в реализм. Попробуем по-русски осознать и раскрыть миссию национал-социализма в бытии.

Закономерность развития этноса наиболее четко была показана Львом Гумилевым в его теории этногенеза. Из нее мы исходим. В самом общем виде его этногенез представляет собой жизнь живого организма, этноса, выраженную фазами: упрощая – рождение, взросление, старение и смерть. В этом цикле, конечно же, нет ничего особо нового в исторической науке. Еще до Гумилева культурологи, историки и философы описывали аналогично развитие и закат цивилизаций, культур, империй. Заслуга Гумилева состоит в том, что он опирался в своей теории на органическую естественность: на биологическую компоненту, на пространство, опираясь на факты естественных наук. То есть мы получаем не просто объективность, но сознательность этих процессов – что именно и важно для дальнейшего разбора.

Очень уныло и пессимистически разворачивались трагедии мира в трудах Гиббона, Моммзена, Гобино, Ратцеля, Шпенглера, вплоть до Хантингтона. Неизбежный закат культуры, которой на смену идет дикость и варварство. Прогрессисты же, однако, не разделяли подобной скорби. Для них в историческом процессе личность является общим местом. В историзме «по спирали» одна эпоха сменялась на более экономически продуктивную, накапливались производительные силы, менялось общество, его социализация давала обновленные формы и структуры. Новое сменяло старое. Что тоже казалось вполне естественным и объективным. Но пессимистов мучила некая утрата, потеря блеска, золотого века. Исчезновение уникальности довольно длительного эпохального события, его наполнения, его форм. Но более всего их терзал уход из истории целого типа человека, фактически его смерть. То есть гибель народа и государства. Именно это их и заставляло страдать. Да, они также делали вполне закономерный вывод – одна эпоха идет на смену другой, одни народы сменяют другие. Прогрессисты не видели в этом никакой печали и скорби через призму универсализма своих теорий: одна формация сменяет другую. Они нашли выход из тупика и одномерности истории – новая стадия социально-экономического развития: социализм или коммунизм с позиций общечеловеческого гуманизма. Но что же делать тем, кто по всем признакам ощущает грядущую смерть, прерывание преемственности. Кто эти другие народы, идущие на смену? Они молодые, но они же чужие, они не дети старых. Старые вырождаются вследствие декаданса, их потомство хилое – оно безжалостно ассимилируется, растворяется, аннигилируется. Ужас небытия для целого архетипа, для целой народной души!