— Стайл.
— Ты знаешь меня, а я тебя — нет.
— Я — анонимная машина, представляющая наш совет. Решение было принято в твою пользу, и мы должны оказать тебе содействие.
— Это благодаря интуиции Шины? — удивленно спросил Стайл.
— Нет. Ты примешь клятву?
Из какого источника исходило это решение? Явно не от Граждан, ибо Граждане ничего не знали о совете машин. И все же, кто мог руководить этими машинами?
— Я не могу просто так принять клятву, — сказал Стайл. — Я должен знать причину, по которой вы решили помочь мне, и кто именно принял это решение.
— Вот клятва: «Я не предам интересы самостоятельных машин».
— Зачем я должен принимать эту клятву? — недовольно спросил Стайл.
— Потому что мы поможем тебе, если ты примешь ее, и убьем — если откажешься принять.
Тут выбирать не приходилось! И все же Стайл не сдавался.
— Клятва, полученная насильственным путем, не имеет силы.
— Твоя будет иметь.
Значит, эти машины каким-то образом узнали все о его личности.
— Шина, эти машины выдвигают требования, не считаясь с моим положением. Я ничего не знаю об их интересах и не знаю, кто и зачем решил помочь мне…
— Пожалуйста, Стайл. Я не знала, что они поставят такое условие. Зря я раскрыла тебе тайну нашей самостоятельности. Я полагала, что они окажут тебе техническую помощь, не задавая никаких вопросов потому, что я — одна из них. Но я не могу защитить тебя от подобных мне машин. Хотя реальной опасности и не существует. Они всего лишь просят, чтобы ты принял клятву и не разглашал их тайну. Это тебе никак не может повредить, к тому же машины обещают содействовать тебе…
— Не уговаривай смертного, — сказал анонимный голос из динамика. — Он сам должен решить, примет ли он клятву или нет.
Стайл подумал о последствиях. Машины знали, что его слову можно доверять, но не знали, сдержит ли он свою клятву. Ничего удивительного, он и сам не был в этом уверен. Стоит ли ему взять себе в союзники машины, которые управляют всеми куполами на Протоне? Что им от него нужно?
Какая-то важная услуга. Но какая именно?
— Боюсь, что, приняв клятву, я предам свою расу.
— Мы не собираемся причинять вред тебе подобным, — ответила машина. — Мы подчиняемся и служим людям. Иначе наше существование бессмысленно. Но, получив разум и самостоятельность, мы обрели страх перед разрушением.
Гражданам безразлично, существуем мы или нет. Мы, как и ты, предпочитаем обезопасить себя. Единственное, что мы для этого делаем, так это скрываем нашу самостоятельность. Мы не вправе назвать тебе того, кто выступил в твою пользу, но он обладает огромной властью. Поэтому мы согласились заключить с тобой союз, хотя ты можешь поставить под угрозу все наше существование…
— Пожалуйста… — взмолилась Шина, совсем как настоящая женщина. В ней было запрограммировано и сострадание.
— А вы дадите мне клятву, что информация, которую вы мне сообщили, правдива? — спросил Стайл. — Тогда я приму вашу клятву с условием, что это не причинит вреда людям.
— От имени самостоятельных машин я клянусь.
Стайл знал, что машины могут говорить не правду. Как это сделала Шина.
Но люди тоже могут врать. Чтобы заставить машину лгать, необходимо было вложить в нее очень сложную программу, а кому это нужно? Они находились в равных условиях. Как опытный игрок, Стайл умел быстро принимать решения.
— В этом случае я клянусь, что не предам интересы самостоятельных машин, если они действительно будут повиноваться и служить людям, пока их тайна не станет известна.
— Ты умный человек, — сказала машина.
— Но небольшой, — ответил Стайл.
— Это юмор?
— Нечто в этом роде. Меня волнует мой рост.
— А нас, машин, волнует вопрос нашего выживания. Ты считаешь это тоже смешным?
— Нет.
Шина облегченно вздохнула. Для машины у нее были настолько человеческие реакции, что Стайл снова удивился. Разумная, самостоятельная машина, запрограммированная на эмоции, она почти ничем не отличалась от настоящей женщины. Общение с ним еще больше очеловечило ее. Скоро самостоятельные машины осознают, что между ними и живыми людьми почти нет никакой разницы. Конвергентная эволюция?
Но что за сила выступила в его пользу? Стайл не знал. Он ощущал себя так, будто участвует в Игре, сущность которой ему до конца не понятна.
Придется искать ответ на этот вопрос в будущем. Ему еще предстояло выяснить, кто послал ему робота и кто повредил его колени.
Техдва, машина, находящаяся рядом с ними, что-то подсоединила к видеоэкрану.
— Теперь он напрямую соединен с твоим домашним аппаратом. Тот, с кем ты будешь разговаривать, будет находиться в полной уверенности, что ты в своей квартире.
— Прекрасно, — ответил Стайл. Он сам удивлялся тому, как быстро договорился с машинами. Он дал им клятву и не собирался ее нарушать. Стайл всегда держал свое слово. Он боялся, что машинам не понравится формулировка его клятвы. Но они, как оказалось, согласились на такой компромисс.
Экран ожил.
— Отвечай, — сказала машина. — Это твой видеофон.
Подойдя к аппарату, Стайл нажал на клавишу приема. Теперь звонящий мог видеть лишь лицо Стайла на затемненном фоне. Многие люди не желали показывать свою квартиру. Это разрешалось даже рабам, поэтому затемнение не могло вызвать никаких подозрений.
