Начало всего - [67]

Шрифт
Интервал

Однако совершенно не важно, как бы поступил воображаемый Эзра в голове Шарлотты, поскольку он нереален и он уж точно – не я.

Я поехал домой – мимо забросанных яйцами стоп-знаков и обернутых туалетной бумагой тополей, – выманил Купера из кухни, где он лежал на коврике, обиженный на то, что ему не разрешали поиграть с приходившими за сладостями детьми, и упал на постель, даже не смыв с себя блеск для тела.

29

В СУББОТУ ВЕЧЕРОМ Купер вел себя очень странно и беспокойно. Склонив морду, он будто прислушивался к чему-то вдали – к чему-то, находившемуся за нашим бассейном, мозаичная плитка которого была усыпана опавшими листьями.

– Все хорошо, дружок, – рассеянно похлопал я его по голове, сидя за рабочим столом и просматривая университетские брошюры.

В них было много фотографий мира, напоминавшего мне о Кэссиди, и этот мир полнился непостижимыми возможностями и вероятными приключениями. Отдавшись на волю воображения, я представлял, каково будет поехать учиться на восток, где на деревьях золотится листва и снег покрывает крыши, где библиотеки похожи на замки, а столовые словно взяты из фильмов про Гарри Поттера. Но все брошюры сливались воедино, обещая одно и то же – Новую Англию, и я осознал: есть большая разница между решением уехать и знанием, куда именно ехать.


В Иствуд снова вернулись койоты, и Купер каким-то образом чуял их. В выходные пропали два домашних кота, и лугового волка заприметили в Терис-Блафс. Заголовок в местной газете кричал о том, что дикие животные «держат город в страхе», как будто по его улицам то и дело шастают койоты, прячась в тенях и охотясь на старых и слабых.

Так же, как где-то случаются кражи со взломом или воровство покрышек, у нас случаются койоты. Никто не удивляется исчезновению мелких домашних животных, и, тренируясь на теннисных кортах после наступления темноты, я порой видел крадущиеся вдали тени. Соседские пруды с золотыми рыбками к утру, бывало, опустошались, и одинокие бегуны замечали наблюдавших за ними с туристических троп койотов. Но ни один человек не погиб от нападения лугового волка. Мысль, что такое возможно, настолько же абсурдна и фантастична, как появление в реальной жизни вампиров и ведьм.

Тем не менее в понедельник у края футбольного поля стоял фургон из службы по контролю за безнадзорными животными, и мы несколько дней наблюдали в окна классных кабинетов за прочесывающими тропки офицерами.

Я снова сел за обеденный стол Тоби, где о моем перебежничестве не проронили ни слова. Остин оторвал взгляд от айпада, смахнул с глаз челку, сказал, что было самое время вернуться, и тут же спросил, видел ли я новую игровую консоль «Нинтендо».

– Нет, – ответил я. – А ты слышал о восьмибитной игре «Великий Гэтсби»?

– Ты ее выдумал. – Остин принялся лихорадочно тыкать на кнопки.

Я бросил взгляд на стол, где Джимми вытащил из кармана упаковку «Ментос» и грозился кинуть драже в бутылку содовой Эммы. Эван угорал, а Тревор скандировал: «Сделай это и будешь крут!» Когда Джимми, как обычно, поддался искушению, парни с хохотом отпрянули, а содовая изверглась фонтаном пены.

– Хренасе! – восхитились они.

Девчонки стояли, облитые и возмущенные, а фонтан газировки медленно иссякал. На асфальте под столом была лужа, перед чирлидерской формы Шарлотты намок. Эван поймал мой взгляд и дернул подбородком, подзывая меня к ним. Я покачал головой.

– Эмма прибьет его, – констатировал я, отламывая кусочек от «Поп-тартса» Фиби.

– Их отношения фонтанируют, – отозвалась Фиби, запоздало треснув меня по руке.

– Десять очков, Фиби Чанг, – провозгласил Тоби.

– Ему следует сохранить эту содовую в качестве «мементос мори»[41], – ухмыльнулся я, и за нашим столом повисла гробовая тишина. – Не поняли? «Ментос» как «мементо»…

– Мы поняли, – заверил меня Тоби. – Боже, Фолкнер, что это было? Поэзия? На латинском?

– Это стоит пятидесяти очков, – заметил я. – Если, конечно, вы не сможете меня переплюнуть.

– Привилегия дележа «Поп-тартса» активирована. – Фиби предложила мне еще кусочек своего печенья.

– Обалдеть! – Остин вскинул глаза. – И правда есть игра «Гэтсби»! Чего вы на меня так смотрите? Я что-то пропустил?


К среде служба по контролю за животными оставила поиски, и классные руководители раздали всем распечатки с мерами предосторожности. Последние завершались смехотворным перечнем вопросов о нападениях койотов, на которые требовалось дать ответ «да» или «нет». Я возвел глаза к потолку и перевернул листок. Такое надо читать с попкорном, а мне попкорна никто не дал.

У администрации моей школы был пунктик насчет утилизации макулатуры: использованная бумага не выбрасывалась, а использовалась вторично. И потому на обратной стороне листа «Предотвращение нападений койотов!» я обнаружил флаеры к прошлогодней гавайской вечеринке старшеклассников с плохо пропечатанной фотографией членов ученического совета в солнцезащитных очках и с цветочными гирляндами на шеях. Если поднять распечатку на свет, то наше фото будет просвечиваться, создавая неприятное ощущение, будто это снимок жертв нападения, будто мы – персонажи поучительной истории.

Днем я поехал в медицинский центр. Только начавшее садиться солнце заливало косыми лучами магнолии, делившие ряды парковочных мест. Листья в его свете выглядели искусственными, словно сделанными из воска. Кэссиди бы эта картинка понравилась.


Рекомендуем почитать
Сухих соцветий горький аромат

Эта захватывающая оригинальная история о прошлом и настоящем, об их столкновении и безумии, вывернутых наизнанку чувств. Эта история об иллюзиях, коварстве и интригах, о морали, запретах и свободе от них. Эта история о любви.


Сидеть

Введите сюда краткую аннотацию.


Спектр эмоций

Это моя первая книга. Я собрала в неё свои фельетоны, байки, отрывки из повестей, рассказы, миниатюры и крошечные стихи. И разместила их в особом порядке: так, чтобы был виден широкий спектр эмоций. Тут и радость, и гнев, печаль и страх, брезгливость, удивление, злорадство, тревога, изумление и даже безразличие. Читайте же, и вы испытаете самые разнообразные чувства.


Скит, или за что выгнали из монастыря послушницу Амалию

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Разум

Рудольф Слобода — известный словацкий прозаик среднего поколения — тяготеет к анализу сложных, порой противоречивых состояний человеческого духа, внутренней жизни героев, меры их ответственности за свои поступки перед собой, своей совестью и окружающим миром. В этом смысле его писательская манера в чем-то сродни художественной манере Марселя Пруста. Герой его романа — сценарист одной из братиславских студий — переживает трудный период: недавняя смерть близкого ему по духу отца, запутанные отношения с женой, с коллегами, творческий кризис, мучительные раздумья о смысле жизни и общественной значимости своей работы.


Сердце волка

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.