Начало Водолея - [26]

Морони секунду подумал и позвонил на пульт.

-Пульт слушает, - ответил мягкий женский голос.

-Здравствуйте. Это Вождаев, - сказал Морони, - вот вернулся домой из командировки. Две недели меня не было, а в самолете еще поддали и вылетели из головы ваши номера и пароли.

Девушка рассмеялась.

-Ничего, - сказала она, - настоящий грабитель не бывает так откровенен. Снимаю с охраны. Панова.

"Социализм все-таки непобедим", - усмехнулся Морони.

И, посмеявшись над Пановой, Морони начал действовать. Милиция не придет, и у него в запасе была вечность.

Он для контроля все же вышел на улицу, прикрыв дверь, но когда милиция не приехала в течение часа, снова вошел в квартиру и принялся изучать архив Вождаева, кое-что отбирая в кейс, который таскал за собой из комнаты в комнату.

Уже уходя, он решил, что все-таки стоит спровоцировать ограбление, просто так, для порядка. Поэтому на охрану ставить квартиру не стал.

Глава 13. Стресс

Десятки лет пытаются медики многих

стран победить недуг века - онкологические

заболевания. Одна из проблем, с которой им

приходится сталкиваться, - длительный скры

тый период болезни.

Четырнадцать лет назад начались комп

лексные исследования иммунологических сдвигов

у людей с поражением головного мозга. Пора

жения бывают разных степеней. Установлено:

травма, полученная в автокатастрофе, вызы

вает повреждение. Опухоль - это поврежде

ние, более протяженное по времени. Предпол

ожили, что каждое поражение характеризу

ется появлением в организме специфического

белка - антигена...

(Из архива Вождаева)

От всего увиденного и пережитого Войтецкий оказался под угрозой серьезного психического заболевания. Центр лихорадочно искал замену Войтецкому по всем странам. Но такого класса ученого нигде - ни на свободе. Ни в концлагерях не находилось. Время шло.

Ординатором к Войтецкому была временно назначена некто Неда Тилич. Молодая женщина из оккупированной немцами Хорватии, вышедшая там замуж за одного из офицеров фашистского корпуса Павелича. Муж ее вскоре был убит в бою с партизанами, а сама она обосновалась в Триесте. Где добывала себе средства к существованию общением с некоторыми итальянскими, австрийскими и хорватскими офицерами, обитавшими в тамошней гостинице, оказывая специальные услуги также портовой жандармерии Муссолини, от которой получала регулярное вознаграждение...

Войтецкий хотел жить, любой ценой жить, сознавая подлость самого этого желания в тех обстоятельствах и на тех условиях, какие до времени обеспечивали продолжение его жизни. Он старался оправдать себя тем, что его действительно необыкновенная научная работа поможет совершить величайшее открытие. Которое будет иметь огромное значение для всего человечества... на самом деле он презирал себя: о каком человечестве и о чем человеческом можно думать здесь, в этом гнезде преступников, великолепно организованном могущественнейшим государством, где любое, самое гениальное открытие используют в античеловеческих целях. Для кого же старается он? Ведь им руководит только чувство гадкого страха... И что же теперь поделать, если на самом пороге к великому своему открытию он оказался нужен не миру гуманности и добра, а безумцам, маньякам, превращающим свой народ, не менее великий, чем все другие цивилизованные народы, в гигантскую банду преступников. Да, он, Войтецкий, в их власти, он слишком слаб духом и боязлив, даже для того, чтобы наложить на себя руки. Как сделали это многие другие германские ученые, оказавшиеся в подобном положении... Он понял, что будет работать при любых обстоятельствах, на кого бы ни работал. Свое открытие он сделает. Не может быть, чтобы рано или поздно оно не дало положительного эффекта, а его имя не осталось бы в веках!.. Если человечество уцелеет, у него найдутся последователи, которые продолжат его работу, и не только во вред, но и на благо всему человечеству. В сущности, он сейчас находится в том же положении, в каком пребывают физики. Поставившие своей целью добиться расщепления атомного ядра. А если добьются? Первое, что будет создано ими, вернее, что заставят их создать, будет атомная бомба! Слава Богу, что ее пока еще нет! Но ведь будет, будет!...

Почему Гильда не пишет, не прислала ни одного письма? Здорова ли? Жива ли?.. А милая, маленькая доченька, девочка, что с нею, где она, знает ли, как мучительно жить здесь ее отцу?

А может быть, Гильда не пишет просто из предосторожности? Что, в самом деле, напишешь в письме сюда, в письме, которое будут мусолить пальцы фашистских рук? Хотя бы два слова, всего бы только два слова: "Живы, здоровы!.." Но ведь такими словами во время войны и лгут, жалея того, кому пишут, не решаясь сказать правду! Если бы, конечно, эти два слова были написаны собственной рукой, это все-таки значило бы: "Живы..." А от них - ни слова. Письма даже с одним этим словом - нет!.. А может быть, Лорингоф этот или какой-нибудь из тысячи других Лорингофов - держит его у себя?

В эти дни Войтецкий, завершая первый этап своей работы (он открыл новое сочетание химических элементов, способное, по его суждению, положительно воздействовать на мозг человека), изготовил первый вариант препарата, действие которого можно было проверить, только инъекцировав его в различные доли мозга. В обычных условиях Войтецкий, вероятно, стал бы проводить длительные пробы на разных животных, меняя дозы, частоту инъекций, тщательно изучая реакции разных животных и на каждый укол, и на различное сочетание уколов....