Начало социологии - [25]
В горизонте социологического опыта простое присутствие присутствующего (данность конкретного, обыденного сущего) или в-себе-присутствие трансцендирует себя: соединяясь с пред-ставлением предмета социологическому исследованию, оно превращается в в-себе-и-для-себя-присутствие или присутствие как бытийствование сущего трансфеноменальное представление о пред-ставлении60 как "подлинно сущей" наличной данности, которой при-суща полнота смысла (см.: [33]). Такой «смысл» есть не что иное, как трансцендентальная структура бытийствования агента (структурный момент трансцендентальной субъективности), предваряющее условие любого возможного опыта. Это означает, что присутствие сущего социального мира выступает онтологическим условием всех его онтических проявлений — априорной структурой трансцендентального Я агента. Понятие «присутствие» описывает сущность сущего социального мира, установленную как значение, которое имманентно сущему и дано вместе с ним. Присутствие как бытийствование сущего — это не онтический предмет, эмпирическое сущее социального мира. Оно скорее представляет собой предмет феноменологического, по Э. Гуссерлю, т. е. чистого, адекватного восприятия, подобного интенциональному акту чистого сознания. Присутствие проявляется не горизонтально, "как определение видов некоторого рода", а вертикально, "как установление родословной" [34]. Присутствие не принадлежит поверхности как необходимому уровню, от которого познание движется вглубь — оно доступно не всякому, а лишь исследователю, конструирующему его в «логоцентристском» социокультурном контексте; своей "фундаментальной неподвижностью" и "покойной безопасностью" оно обосновывает социологическую игру, само оставаясь вне ее (см.: [35]). Присутствие есть всеобъемлющее условие возможности, континуум, не знающий лакун, разрывов и складок. Идентифицируя некое сущее социального мира (или некое представление о сущем социального мира) как присутствие, социолог тем самым предпоставляет его себе как явственно определенный, очевидный предмет познания, пред-стоящий исследователю в качестве устойчивой достоверности, поскольку"…истинно все то, что я воспринимаю весьма ясно и отчетливо" [36]. Ясность и отчетливость, полагаемые в качестве критериев истины, на самом деле суть критерии интуитивные. Базовым критерием истинности метафизика считает очевидность, которая доступна лишь простой констатации, но не обоснованию:
"…Истина есть идея, единичный случай которой есть актуальное переживание в очевидном суждении. Отсюда сравнение со зрением, созерцанием, восприятием истины в очевидности. И как в области восприятия невидимость чего-либо не означает его небытия, так и отсутствие очевидности не означает неистинности. Истина относится к очевидности аналогично тому, как бытие чего-либо индивидуального относится к его адекватному восприятию. Отношение же суждения к очевидному суждению аналогично отношению наглядного допущения (в качестве восприятия, воспоминания и т. п.) к адекватному восприятию. Наглядно представленное и принятое за сущее не только мыслится, но и присутствует в акте так, как оно в нем мыслится. (…) Переживание совпадения мыслимого с присутствующим, пережитым, которое мыслится, — между пережитым смыслом высказывания и пережитым соотношением вещей, — есть очевидность, а идея этого совпадения — истина. Но идеальность истины образует ее объективность" [37, с. 307–308]61.
Присутствие есть, во-первых, наличность, состояние, положение сущего социального мира. Во-вторых, присутствие означает фактичность, «вещественность» сущего социального мира. В-третьих, присутствие выявленное, раскрытое, и в этом смысле — произведенное социологом сущее социального мира. Присутствие есть выступание сути, сущее в его данности, об-наруживание сущности, непосредственное настоящее, очевидность, самопроявление положения вещей. Социологический дискурс с необходимостью является представлением присутствия, поскольку он истинен лишь потому, что восходит к непосредственной истине Присутствия как своего «первосмысла»: самоявленность (Selbsterscheinung) предметной данности сущего представляет собой совпадение интенционального содержания акта сознания с положением вещей (Sachverhalt), т. е., по Э. Гуссерлю, истину (см.: [38]). Но в качестве эмпирического явления сущее социального мира само себя не показывает (оно существует и дано в социологическом опыте лишь опосредствованно, в отношениях и через отношения с другими сущими социального мира), поскольку не является априорной структурой трансцендентальной субъективности. Если сущее социального мира само-себя-в-себе-показывает как присутствие, то присутствие есть трансцендентально-априорная структура.
Присутствие — это пребывание в настоящем; оно есть со-бытие «там» и «здесь», со-временность «тогда» и «теперь» [39, с. 75]. Присутствие есть при-бывание в открытость социологического опыта-постижения. Присутствие как при-бытие сущего социального мира означает, что присутствующее имеет место быть. Присутствие присутствующего предмета исследования — его пре-бытие в затрагивающей существование социолога открытости социологического опыта. Присутствие присутствующего предмета является, таким образом, истиной в себе62. Этот предмет есть данность конкретного сущего социального мира, касающегося существования социолога.
В монографии на социологическом и культурно-историческом материале раскрывается сущность гражданского общества и гражданственности как культурно и исторически обусловленных форм самоорганизации, способных выступать в качестве социального ресурса управляемости в обществе и средства поддержания социального порядка. Рассчитана на научных работников, занимающихся проблемами социологии и политологии, служащих органов государственного управления и всех интересующихся проблемами самоорганизации и самоуправления в обществе.
Перед Вами – сборник статей, посвящённых Русскому национальному движению – научное исследование, проведённое учёным, писателем, публицистом, социологом и политологом Александром Никитичем СЕВАСТЬЯНОВЫМ, выдвинувшимся за последние пятнадцать лет на роль главного выразителя и пропагандиста Русской национальной идеи. Для широкого круга читателей. НАУЧНОЕ ИЗДАНИЕ Рекомендовано для факультативного изучения студентам всех гуманитарных вузов Российской Федерации и стран СНГ.
Книга дает марксистский ключ к пониманию политики и истории. В развитие классической «двуполярной» диалектики рассматривается новая методология: борьба трех отрицающих друг друга противоположностей. Новая классовая теория ясно обозначает треугольник: рабочие/коммунисты — буржуазия/либералы — чиновники/государство. Ставится вопрос о новой форме эксплуатации трудящихся: государством. Бюрократия разоблачается как самостоятельный эксплуататорский класс. Показана борьба между тремя классами общества за обладание политической, государственной властью.
Почему одни страны развиваются быстрее и успешнее, чем другие? Есть ли универсальная формула успеха, и если да, какие в ней переменные? Отвечая на эти вопросы, автор рассматривает историю человечества, начиная с отделения человека от животного стада и первых цивилизаций до наших дней, и выделяет из нее важные факты и закономерности.Четыре элемента отличали во все времена успешные общества от неуспешных: знания, их интеграция в общество, организация труда и обращение денег. Модель счастливого клевера – так называет автор эти четыре фактора – поможет вам по-новому взглянуть на историю, современную мировую экономику, технологии и будущее, а также оценить шансы на успех разных народов и стран.
Издание включает в себя материалы второй международной конференции «Этнические, протонациональные и национальные нарративы: формирование и репрезентация» (Санкт-Петербургский государственный университет, 24–26 февраля 2015 г.). Сборник посвящен многообразию нарративов и их инструментальным возможностям в различные периоды от Средних веков до Новейшего времени. Подобный широкий хронологический и географический охват обуславливается перспективой выявления универсальных сценариев конструирования и репрезентации нарративов.Для историков, политологов, социологов, филологов и культурологов, а также интересующихся проблемами этничности и национализма.
100 лет назад Шпенглер предсказывал закат Европы к началу XXI века. Это и происходит сейчас. Европейцев становится все меньше, в Париже арабов больше, чем коренных парижан. В России картина тоже безрадостная: падение культуры, ухудшение здоровья и снижение интеллекта у молодежи, рост наркомании, алкоголизма, распад семьи.Кто виноват и в чем причины социальной катастрофы? С чего начинается заболевание общества и в чем его первопричина? Как нам выжить и сохранить свой генофонд? Как поддержать величие русского народа и прийти к великому будущему? Как добиться процветания и счастья?На эти и многие другие важнейшие вопросы даст ответы книга, которую вы держите в руках.