Начало рыбачьего патруля - [2]
— Бесполезно все… — задумчиво проговорил Виталька. — Трудимся, трудимся, а без пользы. Когда нас не будет, придут индейцы и этот самый форт разорят с плантацией вместе.
— Ничего не разорят! Они не такие. За кого ты их принимаешь? Какой им интерес просто так разорять? Пришел — и разорил! И дурак сумеет. Индейцы так не делают. Это, пожалуй, и мы придем ночью да вигвам ихний разломаем — что толку? Люди трудились, делали… Это не по правилам. Вот закончим, устроим все, тогда валяй ломай, если сумеешь… Только сначала надо договориться: из-за чего будет война, когда и как…
— Сейчас им некогда воевать, — сказал Котька, — карась у них, в ихнем озере, здорово клюет. Тоже линь. Аж в полруки линь попадается. По ведру налавливают.
— Давайте с ними помиримся, — предложил Виталька. — Хоть на время… На кой он нам сдался, форт какой-то… Бесполезное же дело, ребята! А то порядочной бы рыбки наелись, домой бы принесли… Плохо, что ль?
— Нипочем нам с ними мириться нельзя… — покачал головой Витамин. — Где это слыхано, чтобы поселенцы с индейцами мирились?
— Верно, — сказал Котька, — нигде. Они нас будут прогонять, а мы иди к ним мирись? Не нужна нам ихняя рыба! Лучше мы будем форт достраивать. Как, Коськ?
— Мы и без рыбы проживем. Пусть они к нам идут.
— Конечно! Если б они, конечно, первые пришли, тогда ладно. А так — нельзя. Поселенцы иногда тоже с индейцами мирно жили. Они бы могли к нам в форт в гости приходить, мы — к ним. Что-нибудь на что-нибудь обменивать. Поторгуем, поторгуем — и воевать! Хорошо!
— Да, ребята, чуть не забыл! — сказал Виталька. — Мне домой надо. Я б с удовольствием, да мать велела к обеду обязательно домой прийти…
— Ступай, — сказал Котька. — Эти родители всегда только и знают от дела отрывать: то им воду принеси, то дров наруби, то обедать иди! Очень много времени зря пропадает. Если б не они, сколько б мы тут понастроили! Когда у нас рыли погреб, мы с Коськой за один день полпогреба вырыли! Даже отец тогда удивился. Помнишь, Коськ?
— Помню, — кивнул Коська. — Очень сильно отец удивился.
— А если б кто видел, как мы копали огород! Вот будем делать плантацию, сами посмотрите, как мы умеем копать. Мы можем весь берег вскопать!..
Виталька ушел, а «поселенцы» нахлобучили шляпы, подпоясались поясами, надели оружие и так рьяно набросились на упорную землю, что комья полетели во все стороны, как из вулкана.
Враждебное «поселенцам» индейское племя в своем лагере на берегу лесного озера, где у него из палок и камыша был построен вигвам, тоже не сидело сложа руки.
У индейцев появился новый бог. Раньше богом был старый, разросшийся вширь дуб. Вождь племени Игорек — Черный Орел объявил его священным и велел вешать ему на ветки всякие жертвы. Сам он повесил красный лоскут и ожерелье из ракушек, после того как выудил невиданно большого линя. Но какой-то неизвестный зверь проник ночью в погреб, где хранился линь, и отъел у него больше половины. Игорек обозлился и взял все свои пожертвования назад.
— Тогда и я свою жертву возьму, — сказал Одинокий Бизон, которого недавно покусали осы, — раз не мог он этих ос заколдовать, чтоб не так больно кусались. Дуб — он дуб и есть.
И снял с дуба свой пучок петушиных перьев.
Таким образом, авторитет священного дуба был подорван. Теперь у индейцев появился коршуненок, пойманный во время похода племени в еще не исследованные лесные области.
Вождь понял, что как раз коршуненка-то им все время и не хватало. Как они до сих пор без него обходились, даже удивительно. Какая пустая и бесполезная жизнь была до сих пор, и какое неожиданное счастье свалилось на голову племени вместе с этим коршуненком, которого можно кормить, воспитывать! Да, трудно придумать такое дело, где не пригодился бы живой коршуненок!
Коршуненка привязали за ногу возле вигвама и нарекли Мише-Киню, что по-индейски значило «Великий Орел». Впрочем, необразованные индейцы называли его сокращенно Мишкой. Сам вождь не отходил от него ни на шаг, непрерывно бормоча индейские заклинания. Остальное племя, сложив под дубы свое оружие и наряды, неутомимо трудилось, чтобы накормить новое божество, которое оказалось страшно прожорливым. Оно все время разевало клюв и хрипло орало, требуя пищи. В его бездонном желудке безвременно погиб прекрасный почти ручной уж, отобранный Одиноким Бизоном у Витьки Витамина, громадный, как маленький удав.
Двое голых краснокожих, перепачканных с ног до головы черной болотной грязью, по пояс проваливаясь в тину, обследовали берег озера в поисках лягушек, двое других ловили удочками рыбу.
Самый маленький, но самый бесстрашный и удачливый индеец Большой Змей убил из лука водяную крысу. А его старший брат. Владелец железной секиры, он же по совместительству жрец Солнца, чья очередь была сидеть на дереве дозорным, тоскливо ерзал в устроенном там гнезде и поминутно свешивался вниз, рискуя свалиться:
— Черный Орел, а Черный Орел!.. Скоро мне сменяться?..
Вождь взглядывал на солнечные часы, устроенные из палок по индейскому способу, и производил какие-то сложные расчеты на пальцах.
— Еще подожди. Тогда скажу. Ты лучше смотри, нет ли каких врагов.
