Начало пути - [56]

— Ты как тут оказался?

Мальчик поднял на Эйя изумрудные глаза и пожал плечами.

— Я заблудился.

Почесав лысую макушку, Эй протянул мальчику руку и сказал:

— Пойдем со мной? Во всяком случае, лучше вместе идти, чем одному тут плакать. Как ты думаешь?

Мальчик кивнул и, улыбнувшись сквозь слезы, прогнусавил:

— Угу.

— Тебя как зовут-то?

— Йэ.

Непрошеная улыбка скользнула по губам:

— А я-то думал, что это у меня самое дурацкое на свете имя…

Сжав тонкую детскую ладошку, Эй посмотрел вперед — выхода видно не было, да и рано еще. Медленно шагая по дороге, юноша размышлял, каким же образом в Лабиринте оказался ребенок? Бросив на маленького спутника взгляд из-под ресниц, Эй осторожно поинтересовался:

— А ты как тут оказался?

Йэ поднял на де Сэя взгляд и ответил:

— Не знаю…

— А ревел почему, испугался?

К удивлению Эйя, мальчик отрицательно покачал головой:

— Нет.

— А почему тогда?

— Я должен был идти вперед, а потом устал — даже ножками шевелить не мог.

— А вперед ты зачем шел?

Хитро стрельнув глазами, Йэ ответил:

— У меня важное задание.

— Ааа… Ну тогда понятно. Значит, ты устал и начал плакать, верно?

— Угу.

— И долго ты плакал?

— Угу.

Подняв глаза к ясному, пронзительно-голубому небу, Эй спросил:

— То есть, сидя на месте и жалея себя ты приближался к своей цели?

Йэ удивленно похлопал глазами и покачал головой.

— Вот и я так считаю… В общем, сидеть и плакать — это дело последнее, лучше уж продолжать двигаться к своей цели, даже если тебе придется ползти.

Йэ восхищенно вытаращил глаза и, с придыхом, прошептал:

— Ого, какой ты умный…

Эй, который и сам осознавал, что подобная разговорчивость для него нечто из ряда вон выходящее, кивнул и ответил:

— Да я сам удивился.

Некоторое время они шли молча, каждый раздумывал о чем-то своем. Эйю вот, например, мальчик казался смутно знакомым, только вспомнить, где же он его видел, юноша никак не мог. Вроде бы что-то мелькает, где-то на грани сознания, а никак не ухватить. Спустя некоторое время перед путниками встала еще одна развилка и маленький Йэ потянул де Сэя направо, словно бы знал, куда именно надо идти. Сделав несколько шагов вперед, Эй остановился и приложил палец к губам.

— Тихо.

Где-то, совсем неподалеку, раздавались тихие голоса, плохо различимые из-за, неизвестно когда появившегося, тумана. Мягко ступая, Эй подошел к повороту и выглянул из-за стены. Перед ним буквально в лааре, сидели Рош, Леон и братья де Тайра. Рош, поигрывая ножом, с гнусной улыбкой спросил:

— Может, сперва помучить его?

Леон, визгливо рассмеявшись, покачал головой:

— Нет, наставник ясно сказал, что от де Сэя надо избавиться быстро и без лишнего шума. Благо Светлые послали такое странное испытание.

Резко отпрыгнув назад, Эй закрыл рот ладонью.

Он знал… Нет, не знал, скорее — догадывался…

Оглянувшись назад, Эй посмотрел на мальчика. Йэ стоял, оперевшись спиной о стену и сложив руки на груди. Длинная белая челка почти полностью скрывала глаза. Эй, тряхнув мальчишку за плечи, тихо прошипел:

— Ты знал?

Гневно прищурив глаза, юноша смотрел на своего нового знакомого. Не просто же так Йэ потащил его именно сюда, верно? Может быть он видел, как эти четверо направлялись к этой развилке и, пока Эй раздумывал какой дорогой пойти…

Йэ, откинув волосы от лица, улыбнулся и, кивнув, ответил:

— Знал. Я с самого начала ждал тебя.

Эй, пребывая в недоумении, сделал шаг назад. Широко открыв глаза, он смотрел на мальчика, в чьих глазах плескалась вся ненависть мира. Тихим, надтреснутым голосом юноша спросил:

— Какое… Какое у тебя задание?

Йэ прикрыл глаза, в которых бушевало изумрудное пламя и ответил:

— Убить всех, кто предал или может предать наследника де Сэй.

Леон де Риз медленно шел по узкому коридору, едва касаясь стены левой рукой. Тихий шорох песка под ногами убаюкивал. Тишина, пологом опустившаяся на лабиринт после того, как за спиной юноши захлопнулся проход, подобно нежному пуху обволакивала со всех сторон. Подняв взгляд к небу, Леон улыбнулся — солнце еще даже не в зените, спешить некуда.

Осторожно ступая по песчаной дороге, Леон погрузился в воспоминания. Примерно две недели назад, когда он, Леон, вернулся из библиотеки, в его комнату вошел учитель. Сев на краешек кровати, наследник престола улыбнулся и сказал:

— Через две недели пройдет Первое Крещение.

Леон, который никогда не отличался неуважительным отношением к старшим, изящно поклонился и кивнул.

— Хорошо, наставник.

Лазар помолчал некоторое время, а потом, поднявшись со своего места, подошел к Леону и, посмотрев пристально в глаза, задал весьма неожиданный вопрос:

— Леон… Скажи мне, возможно есть что-то, что тебе не нравится? Я не имею ввиду Акадэмию или твоих товарищей по обучению, а в общем.

Юноша задумался на некоторое время, а потом покачал головой:

— Нет, меня все устраивает.

— Хочешь сказать, что странные традиции твоей семьи не вызывают у тебя желания воспротивиться? Насколько мне известно, ты сейчас практически добился того, к чему шли многие поколения твоих предков. И, если я не ошибаюсь, добиться такого в твоем возрасте подобно чуду.

Все еще глядя в глаза ученика испытующим взглядом, наставник ожидал ответа. Опустив взгляд в пол, Леон спокойно ответил: