Начало пути - [41]

Ивану приходилось отговариваться, какой либо причиной, что де на сеялке в мундире особо не поездишь, или ещё чего, но ни в коем случае не обидеть, не задеть какой-нибудь резкостью старика, чтобы тот потом не прибежал жаловаться отцу. Тем более не ровней считалась молодым казачкам Полина. Она вообще на всю станицу и окрестные посёлки была единственной особой женского рода закончившей гимназию. И хоть в свои двадцать лет она не вышла замуж, тогда как ее ровесницы в основном были замужними и часто имели самое малое одного ребёнка… Полину все понимали, и одобряли поведение – она ждала жениха. И не только потому, что Иван воевал на фронте, Полина не могла выйти за него, ведь ее жених офицер, а по царскому указу офицер не имел права жениться не достигнув двадцати трёх лет. И хоть царя уже больше года как не было, в станице не поняли, если бы Иван вдруг нарушил этот указ. В апреле этого года Ивану исполнилось двадцать три и уже ничто не могло им помешать. Иван и Полина предчувствовали, что с замужеством их жизнь изменится. Они не сомневались, что будут по-прежнему желанны друг друга, но то будет уже совсем другая любовь. Потому, они без остатка отдавались нынешней, чистой и если так можно сказать непорочной любви парня и девушки, но ещё не мужа и жены. В ней тоже есть своя прелесть, которую большинству людей во все времена или не посчастливилось испытать, или она была слишком короткой, либо они не обладали таким даром от рождения. Это особая любовь, когда всё доводится почти до высшего экстаза, но последняя черта не переступается по негласному взаимному согласию. Но до этой черты в полутьме беседки позволялось едва ли не всё… всё, где поцелуй в губы был самым невинным из того, что позволялось. Увы, даже когда они уединялись, их любовные игры, всё чаще заменялись разговорами «на злобу дня».

В один из последних дней мая Полина решила показать Ивану своё уже почти готовое подвенечное платье, которое ей шила тетка, сестра матери в своё время работавшая в пошивочной мастерской в Усть-Каменогрске. Для этого дела тётку, бывшую замужем за усть-каменогорским казаком специально вызвали в станицу. В своей комнате Полина устроила ширму, по типу будуаров светских львиц. И вот, когда она вышла в этом белоснежном расшитом кружевами наряде из-за ширмы… Иван вместо того, чтобы как положено любящему жениху восхититься, эдак по офицерски отпустить галантный комплимент, или, что тоже было в их взаимоотношениях вполне допустимо, поступить по казацки, не совсем пристойно, дать волю рукам и что-то ненароком слегка повредить в этом великолепии. Вместо этого Иван вдруг сделался серьёзным, даже слегка помрачнел и заговорил озабоченно:

– Очень красиво Поля… Слушай, если у тебя и платье почти готово, тогда может не надо до осени ждать, мало ли что. Давай побыстрее в Иванов день, или на Петров обвенчаемся.

– Что так торопишься… скорее меня забрать и запереть хочешь? – Полина не приняла серьезного тона жениха и спрашивала с улыбкой.

В то же время в ее голосе чувствовалось и некоторое беспокойство – она немного побаивалась идти невесткой в дом к Ивану. У себя она жила вольготно, но предчувствовала, что у Решетниковых ей вряд ли будут создавать такие условия.

– Ну, ты что, как будто не понимаешь о чём я? – с лёгким раздражением произнёс Иван.

– Да всё я понимаю, – тут же посерьёзнела и Полина. – Может ты и прав. Отец вон тоже тревожится. Говорит Дутов на Урале против большевиков выступил, и у нас вот-вот начнется, всё к тому идёт.

– Вот и я о том. Дутова я знаю, он у нас в юнкерском сапёрное дело преподавал, серьёзный человек. Если такие люди за дело взялись быть большой войне. Спешить нам надо Поленька. Тут ещё эти коммунары новосёлов мутят. Чую и с ними много мороки будет.

Полина сняла фату и прямо в своём кружевном наряде присела на тахту.

– Да, я тоже заметила, даже батраки, что у нас каждый год работают, и они как-то по-другому смотрят, раньше глаз не смели поднять, а сейчас так и обшаривают всю, как ровню. Ох, что будет, как будто весь страх из людей сразу куда-то ушёл, ни Бога, ничего не страшатся. И ещё, хотела тебе сказать, Васька Арапов вчера, когда из школы шла, встретился. На ногах вроде крепко стоит, а по глазам пьяный, я таких кокаинщиков в Семипалатинске видела. Мое почтение, говорит, я поздоровалась и мимо скорей пройти хочу, чего с ним языками цепляться. А он мне вслед, зря брезгуете Полина Тихоновна, жизнь она по всякому может повернуться, сегодня ваш батя атаман, а Ванька жених, а завтра может я и тем, и тем буду. Представляешь, каков хам?

– Да, Васька ещё тот варнак, – аскетичные скулы Ивана свело злобой.

Иван и Василий были ровесники. Отец Васьки занимал пост станичного атамана до Тихона Никитича. И хоть на том поприще отличился он беззастенчивым лихоимством, но зато Ваське в отличие от Ивана, как сыну станичного атамана, имевшего в то время офицерские права дорога для поступления в кадетский корпус на казенный счет была открыта. Из корпуса его отчисляли дважды, за пьянство и самовольные отлучки. Тем не менее, среди кадетов о Ваське гремела слава бесшабашного храбреца. Он, уже будучи в старших классах «исследовал» все злачные места Омска, умудрялся проносить в спальное помещение спиртное, сводил «жаждущих» кадетов с дешевыми проститутками и прочими «дающими» горожанками. Сам он не раз переболел триппером… Если Захар Игнатьич обивал пороги всевозможных начальников и «подмазывал» до поступления сына в корпус, то очередь отца Васьки настала после. Оба раза он сумел сына «отмолить». Ваське даже позволили закончить учебу, но ни о каком поступлении в юнкерское с такой характеристикой не могло быть и речи. Тем не менее, благодаря наличию среднего образования офицером он всё-таки стал на фронте, куда попал в качестве вольноопределяющегося. Здесь он отличился лихой храбростью и одновременно жестокостью и издевательствами над пленными и гражданским населением. Уже став хорунжим, он едва не угодил под военно-полевой суд за изнасилование. Спасла его срочная демобилизация после октября 17 года. Таким образом, Васька вместе с 6-м полком прибыл домой при погонах и наградах, всё как положено, и лишь от однополчан стало известно о его фронтовых «похождениях».