Начало пути - [36]

Бух! Удар массивного бревна заглушил лязг мечей и крики. Бух! Под железной обшивкой ворот затрещали доски. С-сука! Еще пара ударов и ворота разлетятся!

— Лучники! Бьем таран! — заорал я.

Бух! Железный наконечник тарана уже крошил доски. Стрелы засыпали пространство под воротами. Таран поперхнулся криками, теряя свои сегменты.

Бух! Сорвавшийся удар провалился впустую. Многоножка вновь растаяла, растекаясь вдоль стены.

— Сжечь таран, солому давай!

Последние тюки соломы полетели вниз, облепляя пламенем бревно. Есть! Обугленный таран лишился лап и превратился в бесполезную головешку!

— Господин командующий! — ко мне подбежал запыхавшийся разведчик. — Конница обходит стену!

— Где?!

— Со стороны реки!

— Твою мать! Коня мне! Быстро!..

Я мчался на лучшем скакуне по опустевшим улочкам Астрабана, сшибая торговые лотки и навесы. Быстрее... Быстрее... До речной части города почти миля. Могу не успеть. Я не ждал сегодня врага на реке — чтобы построить плоты нужно время. Но они не стали заморачиваться. Их плоты — это кони. Обученные преодолевать с всадником на спине водные преграды! Вот и берег.

— Лодки на воду! — заорал я, ворвавшись на пристань.

Выпучив глаза, ко мне подскочил Герт:

— Что случилось?

— Быстро! — рявкнул я.

Парень бросился к дальним лодкам, разнося мой приказ.

За крепостной стеной, прорезая водную гладь, показались покачивающиеся силуэты — головы коней с прижавшимися всадниками.

Скоро должен подоспеть резерв. Двадцать гвардейцев особой гвардии дежурили в резерве в ожидании своего часа. Их время пришло — битва вышла из-под моего контроля.

Тяжелые баркасы, взмахивая веслами, набирали ход, скользя между кольями на открытое пространство по только им известным фарватерам. Конница приближалась, усеяв водный горизонт. Близко... Совсем близко... Вода вскипела, выплевывая на побережье всадников.

— Не давайте выйти на берег! — закричал я, бросившись в воду.

Кровь оборотня придавала мне мощи, а тяжелая броня делала почти неуязвимым. Подводные колья встретили всадников смертельными ударами. Передние ряды конницы утонули в кровавом бульоне. Задние напирали, ломая колья ценою жизни, прокладывая путь другим.

Баркасы разрезали ряды врагов. Били их веслами и баграми, топили, накидывая металлические сети. Но врагов слишком много! Еще чуть-чуть и они прорвутся на берег. Мой молот ломал хребты лошадям, расплющивая латы всадников вместе с костями и плотью.

Подоспевшие из резерва гвардейцы засыпали арбалетным дождем ближние ряды. Выбравшихся на берег встречали ударами мечей и топоров.

Лязг металла, ржание лошадей, крики и стоны смешались с шумом волн и ударом весел.

Три десятка всадников прорвали оборону, устремившись в город. Если доберутся до центральных ворот и откроют их — нам конец. Но, не преодолев и ста метров, конница провалилась сквозь землю. Ловушки — ямы с кольями на дне, были рассеяны по всему побережью, преграждая прямые подходы к городу. Враг дрогнул и отступил, ловя своими спинами пущенные вдогонкустрелы. Я плюхнулся на песок. Казалось, что сил не осталось даже поднять закованную в броню руку. Тяжеловата кольчужка... Не для активного боя такой костюмчик...

С крепостной стены прискакал гонец, он преклонил предо мной голову и закричал:

— Господин командующий, враг от стены отбит!

Я скинул шлем и, глубоко вдохнув, заревел:

— Урра-а-а!!!

***

Мы выиграли битву, но впереди война... Битву выигрывает удачливый и дисциплинированный. Войну же выигрывает талантливый и упрямый.

В тот же день я собрал Большой совет. Королева изъявила желание тоже присутствовать на нем. Командиры доложили о потерях. Мы лишились почти одной трети армии убитыми и ранеными: больше всего досталось копейщикам. Меченосцам меньше. Целее всех оказались лучники, бившие врага с дистанции. Из двадцати человек особой гвардии погибла половина — цена моего просчета с вражеской конницей! Четыре боевых баркаса затонули. Около сотни раненых заполнили все лежанки госпиталя. Несколько человек умерли от ран уже в госпитале.

— Береговые укрепления разрушены, — я встал. — На стене больше нет камней и песка. Если завтра Солт повторит штурм, Астрабан падет. Нам нужно выиграть время, чтобы подготовиться. Будем надеяться, что Солт сменит тактику нападения на осаду...

Совет зароптал, встала королева, в ее глазах сквозила печаль, а голос дрожал:

— Сегодня мой народ доказал, что готов отдать жизнь за город, за королеву... Солт это тоже видел... Мой отец говорил, что знал много народов, но таких непокорных и неподдающихся, как наш, не существует, и путь к завоеванию королевства Тэпия лежит через покорение его подданных, а точнее, через полное их уничтожение. Если нам суждено погибнуть — значит так начертано богами, но рабами нам не быть...

— Да-а! Да! — закричали командиры. — Слава королеве!

Я посмотрел на Тэпию, ее гордый стан олицетворял непокорность, а ее черные блестящие волосы рассыпались по плечам, словно молнии мифической воительницы. Хороша чертовка... подумал я.

— Ваша милость! — в зал заседаний ворвался стражник. — К городу приближаются всадники!

— Сколько?! — вмешался я.

— Трое с белым флагом!

Совет выдохнул, а королева с облегчением села, даже не укорив меня за дерзость.