Начало пути - [156]

— А где это будет? — показывая на разбросанные листы, осведомился человеческий мальчик, — Надо знать, чтобы правильно выбрать.

— На машине. Это такое средство передвижения, — и, видя непонимание на лицах, Лас достал из кармана телефон и включил его. Открыл нужную папку и подал Сэмюелю.

— Листай вот так, — принц показал, как надо менять картинки.

— Что это? — задал вопрос Сэм, осторожно беря незнакомую вещь в руки.

Лас коротко объяснил назначение телефона.

— Ну, и так по мелочи в него всего напихано, — закончил он, — можно, например, делать вот такие мгновенные картинки. Нажимаешь и готово.

Он тут же показал, как можно сделать фотографию, наведя камеру на собеседников.

— Ого! — дружно выдали они, видя на экране свои вытянутые лица.

Минут пять мальчишки увлеченно по очереди фотографировали друг друга, корча смешные рожицы и смеясь. Сэмюелю начинал нравиться этот новый мир. Если бы еще и дракона в нем не было…. А вот от таких друзей он бы не отказался ни за что!

— Интересная вещица, — сделал вывод Сах Ир, вертя телефон в руке.

Если попросить учителя, он разрешит завести себе такую же?

Мальчишки рассмотрели несколько фотографий автомобилей, удивляясь необычному транспортному средству, когда дошли до видео.

— О! — только и сказал Сах, когда машины на экране ожили. Сэмюель, держащий телефон, перевернул его, логично ожидая, что с той стороны выедет то, что только что исчезло с экрана.

— Это как окно в другой мир, да? — спросил он, не отрывая глаз от движущегося изображения.

— Не совсем, — возразил принц, — я потом объясню. Надо еще рисунки выбрать.

— Где бы раздобыть такую штуку? — задумчиво протянул ийет.

Но теперь они имели хотя бы приблизительное представление, что именно им надо искать и успели отобрать с два десятка набросков и рисунков, когда Сах с сожалением сказал, что их зовут. Лас быстро собрал разбросанные по полу листы, убрал их обратно в шкаф, и они спустились в зал. Телефон принц засунул обратно в карман, забыв в спешке выключить.

Рисунки были приняты ошеломленно.

— Демоны, а вы не хотите персональную выставку? — спросил Тоньес, внимательно рассматривая изображения распластавшихся в прыжке тигров, скачущих лошадей, парящих птиц, — Такие вещи нельзя прятать.

Санти и Лас, не сговариваясь, отрицательно покачали головами. Они оба не считали это чем-то необыкновенным и достойным внимания большой публики.

— Сэмюель, принеси нам, пожалуйста, пока мы тут не умерли от любопытства, — попросил Таамир мальчика.

Ин Чу, не торопясь перебирали листы, время от времени бросая на авторов внимательные взгляды. Потом Таамир без слов показал Сантилли знакомый рисунок тигра. Только здесь он не разрывал когтями кожу. Герцог недовольно сжал губы.

"А ведь это его боль тогда рвалась наружу", — запоздало понял Таамир.

— А где эта татуировка? — спросил он, — Насколько мне известно, они просто так не сводятся.

"Идиот, — зло подумал герцог, Можно подумать я всем и каждому свою спину показываю".

Все заинтересованно посмотрели на нахмурившегося Сантилли, но вместо него ответил отец.

— Нет, они снимаются вместе с кожей, — Найири значительно посмотрел на сына.

А Повелитель ашуртов грозен, подумал Эдингер. Он что, освежевал собственного сына? Это как же надо было влезть ему под шкуру?

Рашид потрясенно приподнял брови.

— А ты в гневе страшен. Учту, — стараясь показаться веселым, проговорил он.

Лас пораженно покосился на замкнувшегося друга. Понятно, любопытство имеет пределы, надо будет, сам расскажет.

Тогда, на очередную годовщину смерти жены, Сантилли напился так, как давно не пил, и поджег их комнаты. Когда отец ворвался в горящее помещение, сын лежал пьяный на полу посреди спальни и пустыми глазами смотрел в потолок, а вокруг него бушевал огонь. Пришлось обрастать броней, чтобы достать его оттуда. У разъяренного Найири лопнуло терпение, и он, привязав Санти к столу, срезал тигра с плеча, не озаботившись обезболиванием. Герцог почти сразу протрезвел, но сделать ничего не смог. Сначала он ругался по-черному, не стесняясь в выражениях, потом, молча, терпел, стиснув зубы, до тех пор, пока Найири не закончил.

Отец, переждав бурю, вырубил сына одним точным ударом, перевернул на живот и снова привязал. Потом приготовил наборное полотно с готовым рисунком огненного защитника. Он корпел над ним почти полгода втайне от сына, готовя подарок на его первое совершеннолетие. Пришлось делать татуировку несколько раньше.

Он аккуратно развернул полотно, расправил его, подгоняя так, как надо. Для этого пришлось снять брюки с непутевого отпрыска, потому что бескрылый дракон был несколько больше, заходя на ягодицы. Найири не удержался и приложил отцовскую ладонь к накачанному заду сына. Сантилли, очнувшись, попробовал возмутиться отцовским произволом, но это мало помогло. Найири, не слушая буяна, привел полотно в действие, иглы, пропитанные краской, вонзились в кожу, отпечатывая рисунок. Герцог скрипнул зубами и замолчал. Но это было не самое страшное. Татуировку надо было оживить, сделать яркой и объемной. И Сантилли знал, что его ждет.

— Отец, я же сдохну, — попробовал воззвать он к родительским чувствам.