Начало опричнины - [95]

    Помимо названных выше лиц гонениям подверглись некоторые другие старомосковские боярские семьи. На поселение в Казань были сосланы двоюродный брат боярина В. Д. Данилова воевода Я. И. Услюм-Данилов и его сын Федор[1284], троюродный брат княгини Е. Старицкой В. Н. Борисов-Бороздин[1285], воевода П. И. Поярков-Квашнин[1286].

     Наряду со знатью опричнина подвергла террору некоторых столичных и уездных дворян.

     На поселение в Казань были сосланы все родственники A. Ф. Адашева: дворяне Ольговы, Путиловы и Туровы, более 20 человек[1287]. Из них только двое (Н. Ф. Ольгов и Б. С. Путилов) числились в дворовых списках и служили при дворе, прочие же принадлежали к рядовому провинциальному дворянству и служили в уезде.

     Опричнина завершила разгром кружка А. Ф. Адашева, подвергнув казни оставшихся в живых сподвижников правителя. По сообщению Таубе и Крузе, в один день с Горбатым казни подвергся «видный воевода, который столь долгое время служил ему против татар Данила Gilkj и Андрей Рязанцев»[1288]. В списке Эверса фамилия Gilkj искажена в Gidk[1289].

 В переводе М. Г. Рогинского непонятное имя вовсе опущено, а слова о «видном воеводе» отнесены к упомянутому выше князю В. Серебряному. Издание Хоффа передает имя опального наиболее точно. Полагаем, что названное лицо следует отождествить с Данилой Чулковым. Чулков был сподвижником Адашевых и прославился походами против крымских татар в 1558—1560 гг.[1290].

  Правительство сослало на поселение в Казань многих земляков и соседей Адашева по Костромскому уезду, в том числе дворян Тихона и Торха Тыртовых, М. О. Рогатого-Бестужева, И. Н., Ф. Д. и В. Д. Сотницких. В ссылку попали захудалые провинциальные дети боярские Онучины (19 человек[1291]), более десятка родственников изменника Т. Тетерина, Я. Кашкаров, московские дворяне Дуровы, суздальские дворяне И. Аксаков, 3. А. Бестужев, вяземский дворянин А. Д. Ржевский, переяславские дворяне В. Ш. Хлуденев и Г. Д. Ступишин, знатные боровские дворяне Дятловы, дорогобужский дворянин Е. Р. Шушерин, тульский дворянин И. Е. Михнев и др.[1292]

   Опричные репрессии затронули отдельных представителей нетитулованной боярской знати (Морозовых, Даниловых, Головиных, Лыковых) и некоторые дворянские группировки. Они наглядно показали, что раздору между монархией и не-которыми слоями старомосковской знати углубился и что настроения недовольства затронули в какой-то мере дворянство. Ссылка многих десятков дворян в Казанский край по-казала, что дворянская фронда не только не исчезла с раз-громом кружка Адашева, но, напротив, усилилась к началу опричнины.

* * *

       Опричные земельные мероприятия явились закономерным продолжением земельной политики, проводившейся с начала 60-х гг. Главные удары опричнины были обращены против высшей титулованной знати князей Ростово-Суздальских, Оболенских и т. д. Таким образом, в своем первоначальном виде опричная политика имела-четко выраженную антикняжескую направленность.

      Гонения против вождей боярской оппозиции внесли заметные опустошения в ряды Боярской думы. В числе лиц, казненных опричниками, либо отправленных царем в монастырь, ссылку или тюрьму, находилось семеро бояр, двое окольничих и один думный дворянин в чине кравчего. В первые же месяцы опричнины ее жертвами стал каждый четвертый или пятый член Боярской думы.

    Оборотной стороной опричных репрессий были земельные конфискации опричнины. Попытки ограничить родовое землевладение титулованной знати, предпринятые правительством накануне опричнины в связи с изданием Уложения о княжеских вотчинах 1562 г., получили свое завершение в массовых конфискациях княжеских вотчин в начале опричнины. В этом смысле мы употребляем термин «опричная земельная реформа» применительно к царскому указу о казанской ссылке. Однако термин «земельная реформа» оказывается неудачным с точки зрения оценки последующего развития опричнины.

    Главнейшим результатом опричных репрессий явилось отчуждение в пользу казны весьма значительной части родового землевладения князей Ростово-Суздальских, Ярославских и Стародубских, возглавлявших княжеско-боярскую оппозицию и занимавших наиболее влиятельное положение в среде высшей титулованной знати. В известном смысле введение опричнины знаменовало собой крушение княжеско-боярского землевладения. Катастрофа была столь велика, что никакие последующие амнистии и частичный возврат родовых земель опальным князьям не могли ликвидировать последствий этой катастрофы.

Глава V Земский Собор 1566 г.

    Осада Рязани похоронила выдвинутый Москвой проект военного союза с Крымом. В июне 1565 г. хал Девлет-Гирей потребовал от России уступки Поволжья с Казанью и Астраханью, подкрепив свои требования ссылкой на «хандыкиреево величество», турецкого султана[1293]. С наступлением осени крымцы предприняли новое вторжение на Русь. На этот раз хан не решился идти вглубь страны и осадил небольшую пограничную крепость Болхов (7—17 октября 1565 г.). Гарнизон крепости мужественно оборонялся. На помощь ему немедленно же выступили земские и опричные войска. Не добившись успеха, татары поспешно отступили в степи