Начало опричнины - [111]
Несмотря на все старания сохранить в тайне содержание кирилловской беседы, слухи о возможном пострижении царя проникли в земщину и произвели там сильное впечатление. Пострижение Грозного и замена его на престоле кем-нибудь из его родственников казалась недовольному земскому боярству лучшим выходом из создавшегося положения. В качестве преемника Грозного все чаще и чаще называли его двоюродного брата кн. В. А. Старицкого.
Отношения между Россией и Литвой ухудшились после отъезда литовских послов из Москвы. Стремясь закрепить за собой Полоцк, русские выстроили на территории Полоцкого уезда опорные крепости Улу и Сокол[1500]. В ответ литовский сейм объявил о созыве «посполитого рушения» для войны с Москвой[1501]. Литовская шляхта отнеслась к войне с Россией без всякого энтузиазма. Военное положение Литвы в тот период было весьма сложным. С юга в ее пределы вторглись татары, в Ливонии происходили бои со шведами. Ввязываться в войну с Россией было в этих условиях по меньшей мере рискованно[1502]. Но литовское правительство не надеялось сокрушить противника силой оружия и строило свои расчеты главным образом на использовании внутренних трудностей Русского государства. Благодаря русским эмигрантам литовская рада была прекрасно осведомлена о трениях между опричниной и земщиной и старалась ускорить выступление недовольного земского боярства посредством тайных интриг. В период между мартом и маем 1567 г. король послал в Россию лазутчика с тайными посланиями к виднейшим руководителям земской Боярской думы[1503]. Лазутчик должен был проникнуть в Россию через Полоцк. Этот путь был кратчайшим. Литовский рубеж проходил в 20—30 верстах от Полоцка. Но еще важнее было то обстоятельство, что лазутчик вез тайные грамоты боярину И. П. Федорову, находившемуся на воеводстве в Полоцке в почетной ссылке[1504]. По замыслам литовцев, полоцкий воевода должен был помочь лазутчику пробраться в Москву и увидеться там с кн. М. И. Воротынским и другими руководителями земщины. Королевский лазутчик И. П. Козлов был некогда послужильцем Воротынских, что должно было облегчить литовцам соглашение с кн. М. И. Воротынским[1505]. По мнению литовцев, этот воевода, по милости царя просидевший три года в тюрьме на Белоозере, как нельзя более подходил к роли руководителя мятежа против Грозного. В тайном послании король Сигизмунд предлагал Воротынскому перейти в его подданство со всеми крепостями и населением Новосильско-Одоевского княжества[1506]. Он обещал передать Воротынскому все земли, которые удастся отвоевать у России благодаря службе самого удельного князя, т. е. благодаря вооруженному мятежу против царя[1507]. Король обещал Воротынскому, что незамедлительно пришлет ему военную помощь, своих «людей военных»[1508].
Помимо королевской грамоты Козлов должен был вручить Воротынскому послание от гетмана Г. Ходкевича. Гетман подтверждал обещание помочь Воротынскому немалыми войсками и казной и выражал готовность предоставить в его распоряжение самого себя и все свое имущество. Чтобы побудить Воротынского к измене, гетман указывал на гонения «без правды» на бояр, неслыханное разделение страны на опричнину и земщину, «жестокосердие неразсудительное» царя и т. д.[1509]
Помимо Федорова и Воротынского Литва рассчитывала привлечь к заговору других руководителей земщины, бояр кн. И. Д. Бельского и кн. И. Ф. Мстиславского[1510]. За несколько лет до того Бельский пытался бежать из России и получил от короля Сигизмунда II «опасные грамоты»[1511]. В 1567 г. литовское правительство предлагало Бельскому отъехать в Литву со всеми, кого он признает годными для королевской службы. Король обещал вернуть ему старинные владения Бельских в Литве и «сделать государем на своей земле». Аналогичное обещание получил и кн. И. Ф. Мстиславский[1512].
Планы вооруженного мятежа в земщине были разработаны в мельчайших деталях. В частности, предусматривалось, что финансировать заговор против Грозного будут английские купцы, ездившие по торговым делам в Вильну, Нарву и Москву и известные своими пролитовскими симпатиями[1513].
Как мы отметили выше, литовский лазутчик Козлов снабжен был тайными грамотами к полоцкому воеводе Федорову. От успеха переговоров с Федоровым собственно зависел исход всей литовской интриги. Согласится ли Федоров использовать весь свой громадный авторитет в думе для организации заговора, поможет ли привлечь к заговору других руководителей земщины или, напротив, отвернется от затеянной авантюры и выдаст лазутчика царю? В тайных грамотах на имя Федорова король Сигизмунд II и гетман Ходкевич настойчиво убеждали полоцкого воеводу «податься» в Литву. Гетман напомнил ему старые обиды (царь хотел «вчинити кровопроливство» над ним, теперь он «трудит» его своими службами в Полоцке), упомянул об известных всем симпатиях Федорова к польскому королю и обещал щедрые милости в случае отъезда его в Литву
