Начало одной жизни - [41]
КОНЕЦ НАШИМ ГАСТРОЛЯМ
- Разрешите, товарищ начальник? - проталкивая оборвышей в двери кабинета, весело проговорил милиционер.
- Прошу, прошу, - раздался из кабинета такой же веселый голос.
И тут перед начальником предстали четыре подростка, одетых в самые причудливые костюмы. Это, конечно, были мы.
- Гастролеры, вечные странники, - с улыбкой доложил милиционер.
- О! Друзья, да вы не из цирка ли? - воскликнул начальник.
Друзья, то есть мы, как по уговору, шмыгнули носами и ответили:
- Мы проезжие.
- Куда же вы едете?
Мы задумались. Разве на такой вопрос сразу можно ответить? Впрочем, на этот раз мы и сами не знали, куда ехали.
- Значит, не можете ответить? - сказал начальник. - Ну что ж, тогда сделаем остановку и поговорим по душам. Садитесь.
Мы, не дожидаясь вторичного приглашения, тут же уселись. Петька, самый деловой человек в нашей компании, не любивший попусту тратить время, взял со стола газету и углубился в чтение.
- Так, - поглаживая и без того гладкие седые волосы, проговорил начальник, - теперь давайте будем знакомиться. Как тебя звать, уважаемый чтец?
- Петр Гаврилович Смерч, - выпалил Петька.
- Понятно, - сказал начальник. - А газету, дорогой Петя, надо перевернуть, вверх ногами ее не читают.
- Скажите пожалуйста! - изумился Петька. - Оказывается, сейчас стали газеты печатать совсем наоборот.
- Да, и это очень давно, - чуть-чуть улыбаясь, проговорил начальник. - Скажи, Петя, а отец у тебя есть?
- Был. У меня были и отец, и мать, бабушка, дедушка, прабабушка, прадедушка.
- Довольно, все ясно... А тебя как зовут, девочка? - обратился к Люсе начальник.
- Люся Кравцова. Отца нет, матери нет. Какие еще будут вопросы?
- Больше к тебе вопросов не будет.
Когда начальник спрашивал о моих родителях, я также скороговоркой хотел ответить, как Люся, но, посмотрев в добрые глаза начальника, не мог этого сделать, только отрицательно покачал головой.
- А у тебя, Володя, тоже нет родителей? - спросил начальник.
- Вы откуда знаете мое имя? - удивился Володя.
- А у тебя на руке оно вытатуировано.
- А-а... Не знаю, может быть, есть, а может быть, и нет. Петька подозревает, что у меня вообще не было родителей.
- Понятно, все понятно. Да-а... Ну, что ж, ребята, с вами делать? Вы ездили долго?
- Да, прилично, - ответил Володя.
- На Урале были?
- Приходилось.
- Видели, какие там начинают строить заводы? Да не только на Урале, везде. Заводам нужны инженеры, умные люди, а для того чтобы быть умным, надо учиться. Сейчас старые люди и то за книги начинают браться. Мне вот пятьдесят с лишним лет, а тоже учусь. Спросите у Сафронова. Правда ведь, товарищ Сафронов?
- Совершенно верно, - ответил милиционер.
- А вы ребята молодые, хорошие, - продолжает начальник, вам только учиться и учиться. Что толку от бродяжничества? В наше время и бродяжничать-то стыдно. Другое дело, если бы, допустим, некуда было деваться, а то, пожалуйста, в любую колонию или в детдом придите, и вам с удовольствием откроют двери. Вот послушайте, что мне пишет один мальчик.
Начальник достал из ящика бумажку и начал читать:
- "Дорогой дяденька Егор Николаевич! Очень большое спасибо я шлю вам за то, что меня задержали. Я теперь выздоровел и учусь во втором классе. Я тогда чуть совсем не околел, то есть не отдал концы в воду..."
Володя взял у него письмо и стал читать о том, как неизвестный нам мальчик ездил из города в город на поездах, потом заболел и не в силах был ходить. Чтобы не попасть в руки милиции, он запрятался в какой-то станционный подвал и чуть там не умер. Его обнаружил сторож, передал в милицию, а милиция направила в детскую трудовую колонию.
После чтения Володя повертел, повертел письмо, передал его на исследование Петьке. Может быть, нам начальник какое-нибудь поддельное подсунул. Петька закрывал то один глаз, то другой, но, не обнаружив никаких подделок, возвратил начальнику.
- Ну, что вы скажете? - спросил начальник.
- А что мы скажем, - ответил Володя, - письмо как письмо.
- Нет, я говорю насчет колонии. Там будете обуты, одеты, сыты и еще вас будут учить, а? Я думаю, вам понравится. Как, Сафронов, хорошая та колония, где мальчик живет?
- О! Замечательная.
И Сафронов так расписал колонию, будто там было райское житье.
- Вот представьте, - говорил он, - в колонии тихо. Вдруг, все равно как на военной службе, на линейку выбегает горнист и дудит: "Вставайте, вставайте, стряхивайте лень умыванием, зарядкой, встречайте новый день". Когда физзарядка заканчивается, горнист снова берет свою трубу и дудит уже по-другому: "Бери ложку, бери бак, а не хочешь, иди так". Это он созывает всех на завтрак, а с завтрака колонисты расходятся по классам. Школа там светлая, хорошая. Век бы я там сидел и учился. А какие там игры устраивают!..
- А вот, которые, допустим, совсем ни бельмеса в грамоте, тех тоже учат? - спросил Петька.
- А как же, всех, всех там учат и каких еще из них грамотеев делают!
- Не знаю, кто как, - сказал Петька, - а я вообще не против посмотреть на эту колонию, может, и правда там ничего.
Мы с Люсей также согласились.
Володя думал, думал и тоже махнул рукой:
Книга включает несколько легенд из цикла «Внук зеленой молнии». Они говорят о материнской любви и самоотверженности, о людях смелых, красивых, благородных. Содержание: Корабль-туча. Машенька — ветреные косы. След на море. Откуда у моряков взялась сила. Художник Е. Катышев Для младшего школьного возраста.
Сборник сказов советских писателей, посвященных теме труда: П. Бажова, С. Писахова, Б. Шергина, М. Кочнева, Е. Пермяка и др.
В Пензенской области есть небольшое село. Прадеды назвали его Пылково. А назвали так потому, что каждую весну там полыхает то белым, то сиреневым пламенем сирень и черемуха. В этом селе после гражданской войны родился я. Отец был землепашцем, а я стал сказочником. Всю жизнь хожу по свету и собираю сказки: за кулисами цирка, в матросских кубриках, в заводских цехах да и в школьных классах.Люди часто и сами не замечают, что творят чудесные сказки. На оружейном заводе в Туле был мастер. Каждый вечер к нему с шахматами приходил сосед и всегда его обыгрывал.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Легенды и сказы о знаменитых тульских мастерах, их смекалке, великолепном профессиональном умении, душевных качествах. Художник Сергей Сюхин. .
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.
На примере работы одного промышленного предприятия автор исследует такие негативные явления, как рвачество, приписки, стяжательство. В романе выставляются напоказ, высмеиваются и развенчиваются жизненные принципы и циничная философия разного рода деляг, должностных лиц, которые возвели злоупотребления в отлаженную систему личного обогащения за счет государства. В подходе к некоторым из вопросов, затронутых в романе, позиция автора представляется редакции спорной.
Сюжет книги составляет история любви двух молодых людей, но при этом ставятся серьезные нравственные проблемы. В частности, автор показывает, как в нашей жизни духовное начало в человеке главенствует над его эгоистическими, узко материальными интересами.
Его арестовали, судили и за участие в военной организации большевиков приговорили к восьми годам каторжных работ в Сибири. На юге России у него осталась любимая и любящая жена. В Нерчинске другая женщина заняла ее место… Рассказ впервые был опубликован в № 3 журнала «Сибирские огни» за 1922 г.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
Прозаика Вадима Чернова хорошо знают на Ставрополье, где вышло уже несколько его книг. В новый его сборник включены две повести, в которых автор правдиво рассказал о моряках-краболовах.