Начало одной жизни - [37]

Но ищем еще вкуснее. А когда доходим до конца фруктового ряда, убеждаемся, что незачем нам и покупать: пока мы снимали пробы, достаточно наелись.

Примерно недели две торговцы, принимая нас за покупателей, щедро кормили всякой всячиной, потом мы им намозолили глаза, и нас стали отгонять от прилавков.

- Что же теперь будем делать? - спрашивал я у своих друзей.

По приезде в Ташкент главенствующим у нас стал Тухтусун. Как-то раз он вывел нас за город и сказал:

- Не волнуйтесь, ребята, я сейчас накормлю вас такими ягодами, от которых вы станете сразу богатырями.

- Неужто тут такие ягоды есть? - удивился я.

- А как же, здесь всякие ягоды растут, - ответил Тухтусун.

Я не раз от бабушки слышал о таких ягодах. Старый человек их покушает - становится молодым, а молодой - богатырем. Действительно, Тухтусун нас привел к тутовым деревьям.

Сидя на дереве, Тухтусун говорил:

- В Ташкенте люди очень хитрые, ягоды кушают сами, а листьями кормят червей, а они после этого рождают шелк.

"Если я попаду в деревню, - думал я, - обязательно разведу червей и все время буду в шелковых рубашках ходить. И бабам, конечно, на юбки буду давать. Жалко, что ли?"

Попробовав тутовые ягоды, мы решили обосноваться около них. Тухтусун где-то достал небольшую корзиночку и сказал:

- Пока не кончится тутовая пора, эта корзиночка нас будет кормить.

Мы каждый день наполняли ее ягодами и отправляли Люсю на базар. Взамен ягод она нам приносила лепешки. Зажили как будто ничего, более или менее сытно и спокоййо. Но тут у нас случилось несчастье. Заболел Тухтусун. Мы не знали, что с ним делать. Клали на его лоб мокрые тряпки, а он все кричал:

- Жарко мне, жарко!

Он припадал к арычной воде и подолгу пил, а иногда бредил, вспоминал своего отца и пел на родном языке длинные песни. Когда ему становилось легче, он рассказывал о себе и о своей родине. Из его путаных и отрывистых рассказов я узнал тогда, что Тухтусун родился где-то высоко в горах, под самыми тучами, в неизвестной мне Таласской долине. Мать Тухтусуна умерла, когда он был еще совсем маленьким. Отец его был манасчи - певцом о герое богатыре Манасе *. Он сам сочинял разные песни. По словам Тухтусуна, его песни очень любили в народе, поэтому во всех кыштаках и горных аилах он был всегда желанным гостем. Потом он подружился с русскими батырами и стал петь песни против баев. За эти песни какие-то неизвестные люди его и убили. После смерти отца Тухтусуна взял на воспитание один русский батыр и увез к себе домой, в большой город. Чистенький домик батыра Тухтусуну очень понравился, но в нем пришлось пожить не более половины дня. Вечером батыр сунул ему под мышку какой-то узелок и сказал:

- Пойдем, Тухтусун, в баню.

Что такое баня и с чем ее кушают, тогда Тухтусун не знал, но, если приказывает старший, значит, нужно идти, и он поплелся за ним. Батыр привел его в какой-то дом; раздел донага и затащил в большую комнату с каменными сиденьями, а в этой комнате была такая жара, что нельзя было дышать, захватывало дух. Тухтусуну показалось, что у него от этой жары, как сырые листья на костре, начали сворачиваться уши. А батыр ему говорит.

- Сиди, сиди, Тухтусун, жар костей не ломит.

Затянул его по каким-то скользким деревянным ступенькам под самый потолок и начал хлестать веником по голой спине.

- Вой, вой! - закричал Тухтусун. - Зачем ты меня бьешь, что я плохого сделал?

А русский батыр, не обращая на него внимания, все хлестал и хлестал. Тухтусуну почудилось, что его спина от этих ударов задымилась и вот-вот вспыхнет. Он вырвался из рук батыра, в раздевалке кое-как накинул на себя одежонку и побежал. Куда? Конечно, опять в свою родную долину. Но по пути он повстречал беспризорни

* Манас - герой одноименного киргизского эпоса. '

ков, те его сманили в другую сторону, и вот с тех порой и кочует из города в город.

Какой болезнью заболел Тухтусун, мы не знали. Он пролежал около недели, а потом ему стало легче, и ом начал просить нас, чтобы мы отвезли его на родину, в Таласскую долину.

- Отвезите, ребята, - умоляюще говорил он, - я хочу напиться таласской воды.

Мы молча смотрели на него и не знали, что отвечать.

- Может, тебе лучше идти в больницу, - сказал Володя, - а как выйдешь оттуда, мы поедем на твою родину.

- Нет, нет, таласской воды, - протестующе замахал Тухтусун.

- Но ведь тебе в дороге будет очень плохо, - убеждал его Володя, - и потом, что тебе даст таласская вода? Здесь разве хуже?

- Ой, ты совсем не знаешь, Володя! - обиженно говорил киргизенок. - В Таласе совсем другая вода. Мне отец говорил... Вот послушайте...

В очень давние времена, когда наши седоглавые горы были еще молодыми, в Таласской долине жил со своими воинами храбрый богатырь Манас, который охранял киргизские земли от чужеземных ханов. Кто любил свой родимый край и дорожил им, для того Манас был самым лучшим другом, а кто нет - врагом. А плохих людей в те времена было немало на нашей земле. И вот однажды плохие люди сделали заговор, решили убить Манаса, а землю киргизскую отдать за дорогие камни загорским ханам.

Об этом узнал верный воин Манаса, Джелой. Он сел на коня и тотчас же помчался к Манасу. Враги Манаса, поняв, что заговор раскрыт, погнались за ним. Но у Джелоя был такой конь, которого даже ветер не мог догнать. И все же, как ни быстро мчался Джелой, заговорщики стрелами изрешетили все его тело, и он стал истекать кровью. А конь его был не только быстроногим, но и умным, как человек. Видит конь, что хозяин умирает, сразу свернул к Таласу и с обрыва сбросил его прямо в воду. Когда Джелой вынырнул из кипучих волн Таласа, то на его теле не осталось даже следов ран. Он, конечно, снова вскочил на своего коня и успел сообщить о заговоре богатырю Манасу. А где стоял конь, на том месте до сих пор не стерлись следы копыт. Их показывал мне отец...