Начало - [38]

И вот я уже перед выходом. Тряхнув головой, нажала на рычаги, дверь открылась. Я оглянулась назад и сделала шаг вперед, в новую жизнь.

Я вдохнула полной грудью. Воздух был полон весенних ароматов: запах молодой травы, талой воды, пробуждающейся после долгой зимы земли… Сделав пару шагов, я обернулась и посмотрела на замок — черная громада возвышалась на фоне темного неба, подсвеченная полной луной. Красивое и слегка жутковатое зрелище.

Чуть поежилась от ночной прохлады, поправила лямки мешка и пошла вперед. До утра мне было необходимо найти убежище для проведения ритуала. Несколько часов я пробиралась через густые заросли, набрела на ручеек с чистой водой — необыкновенно вкусной и такой холодной, что заломило зубы. Напившись, набрала полную флягу и снова пустилась в путь.

На небе уже начали гаснуть звезды, на горизонте заалела полоса зари, вершины гор все ярче выделялись в предрассветной дымке, когда я набрела на небольшую отверстие с узким входом, более напоминавшим звериный лаз. Протиснувшись внутрь, я обнаружила там небольшую пещеру, в которой и решилась разместиться. Пора было приступать к ритуалу. Вылезла наружу, набрала сухих веток и вернулась в пещеру, разожгла костер и принялась раздеваться — объект ритуала должен быть полностью обнажен. Встала перед огнем на колени, тихо прошептала «Агньер, помоги!», впервые попросив помощи у того, кто почитался как покровитель моей Стихии, и начала произносить слова ритуала:

— Я запираю ту силу, что течет в моей крови. Я отрекаюсь от нее, и да будет так, пока она не сочтет, что я достойна вернуть её вновь и пока я не попрошу её вернуться.

С каждым произнесенным мной словом я представляла, как из всех клеток моего тела выходит огонь и формируется в плотный шар. Воздух сгустился, казалось, он превратился в густой сироп, не позволяющий шевельнуть даже пальцем. И стоило мне вытолкнуть из себя последний слог, как пришла боль.

Я знала, что это будет больно, но что это будет так… Я стояла на коленях, и мое тело горело — горело в самом прямом смысле, по коже пробегали языки огня, вызывая жуткую боль. Кости, казалось, дробили в тисках — одну за другой — на мелкие кусочки. Мне казалось, что я распадаюсь, что разум оставляет меня. Это длилось и длилось, бесконечно, и я держала себя в сознании только невероятным усилием воли, пока не сломалась и не погрузилась в благословенный мрак беспамятства.

Сколько я так провалялась — не знаю. Наконец сознание вернулось ко мне, и я попыталась пошевелиться. Ощущения были мерзопакостными: все тело болело и было мокрым от пота, горло пересохло, возле лица лужица крови — в последние секунды перед потерей сознания она потекла из носа. Протянув дрожащую руку, я нащупала флягу и в несколько глотков выхлебала все её содержимое. С трудом приподнялась и, как была, не одеваясь, полезла на выход, прихватив с собой одежду и мыло. Недалеко был ручеек — маленький, но мне было необходимо хоть немного обмыться, натягивать одежду на липкое от пота тело было противно.

Несколько шагов до ручейка почти проползла — ноги не держали. Умылась и вымылась как смогла, поливая тело из горсти. Дрожащими руками вытерлась и натянула одежду, сразу почувствовав себя лучше. На руках и ногах были синяки — то ли сосуды полопались от напряжения, то ли ушиблась, когда потеряла сознание, под ногтями было черно от попавшей туда земли, это я впивалась ими в землю во время ритуала.

Присела, опершись спиной на ближайшее дерево, и осмотрелась. Время близилось к вечеру: солнце клонилось к закату, ощутимо посвежело, хотя от нагретой за день земли поднималось тепло. Звонко перекликались над головой птицы, а я сидела, чувствуя, как постепенно ко мне возвращаются силы, словно лес спешил поделиться ими со своей нежданной гостьей. Наконец я почувствовала, что вполне в состоянии пройти несколько шагов, вернулась в пещеру и забрала свои пожитки. Оставаться там мне почему-то было неприятно, да и пора было в дорогу — если повезло, мое исчезновение еще не обнаружили, но утром выявят обязательно.

Снова усевшись под деревом, задумалась — удался ли ритуал? Попыталась почувствовать Огонь, с которым сроднилась за эти годы — ничего. К горлу подкатил комок — да, я именно этого и хотела, но неожиданно оказалось очень трудно, ощущение сосущей пустоты там, где я все время чувствовала свою силу, резануло словно ножом. Закусив губу, потянулась за зеркальцем — надо было увидеть, изменилась ли моя внешность. Все время ритуала — ну, пока я еще могла соображать — я держала перед мысленным взором изображение обычной человеческой девушки. Если все прошло гладко, именно её я и увижу в зеркале.

Взглянув, я некоторое время оторопело пялилась на свое отражение, а затем выронила зеркало и выругалась от души. Нет, ну что за невезение?

Нет, отражающаяся в зеркале девушка не походила на ту Рину, что я привыкла видеть в зеркале. Черты лица по-прежнему тонкие, только стали чуть мягче очертания, глаза слегка поменяли разрез и стали серыми вместо фиалковых, потемнели до русых волосы. Все было бы нормально, если бы не уши, чей вид однозначно сообщал всем имеющим глаза о наличии в их обладательнице эльфийской крови. Полукровка, а я так хотела остаться незаметной! Теперь мне это точно не удастся — полуэльфов недолюбливали как люди, так и эльфы.