Начало - [72]

– Брат, как тебе враг. – С усмешкой кидает вопрос солдат. – Даже и не думал, что из неженок они могут стать убийцами.

– Яго, это не солдаты армии Княжества.

– Как?

– На форму посмотри. У государственных солдат серая форма, у этих же чёрная. – Загоняя широкие пули в магазин, спокойно, но каторжно твердит юноша. – Это наёмники. Или ты думал, что они пустят в бой изнеженных воинов, которые спят в танках в преддверии нападения?

– Почему же они спали, совсем с ума сошли?

Юноша поднимает голову и видит только маску продвинутого противогаза, но Данте знает, что брат сейчас улыбается, вспоминая об оплошности бедных солдат, пускай они и на стороне врага.

– Всё просто, нас нужно втянуть в бой. – Юноша говорит и укладывает боезапас и карман становиться тяжелее, а парень продолжает. – Сначала мы разрезаем мягкую оборону, проникаем поглубже, а затем вязнем в наёмных частях Княжества и атака за атакой наше наступление захлёбывается. Затем свежие силы опрокидывают нас в море.

Данте поднимается со ступеней и осматривается вокруг в поисках врага, который может приближаться. Но ничего, лишь трупы и двадцать бойцов средь руин готовятся принять бои. Ветер усиливается с каждой минутой и артиллерийская канонада становиться всё сильнее.

Отсюда отлично видно, как первый ярус города захлёбывается в огне. Юноша смотрит туда и видит, как мирные люди расплачиваются за амбиции двух владык. Злоба растёт, но не до состояния отвержения клятв и верности Рейху. Со слезами на глазах «пиковый» смотрит в сторону моря. Далеко, но оно видно, а вместе с этим глаза ловят виды того, как целые дома погибают в шторме корабельного огня. Там земля разверзлась порезами, и пламя вьётся на многие метры ввысь. Вражеские корабли – огромные живые исполины, богато украшенные и являющие из себя не только военное совершенство, но и красоту отделки, гравировки и особого стиля, но теперь они идут на дно с сотнями живых людей, у которых есть семьи, дети и родственники.

– Ты как брат? – Рука Яго ложиться на плечо родственника. – В порядке?

– Вроде живой и готов воевать. – Горестно выдаёт слово за словом, в которых льётся огорчение, говорит Данте. – Ведь от нас этого только и требуют.

– Это наш приказ. Мы должны были, пойми. Мы сражаемся за новый мир и должны были это сделать, во имя блага миллионов людей.

– Яго, в этой войне нас запомнят не по целям, а по свершениям. – Смотря в сторону моря, не убирая визоров, в стёклах которых отражается далёкое пламя, заявляет Данте. – Мы пришли как убийцы и ведём, как разорители, против которых некогда и сражались. На наших руках – кровь невинных людей, которые ещё в игрушки не доиграли.

– А мы как жили? – С незначительным гневом выпаливает Яго. – Нас резали и убивали, как свиней. Нами помыкали, как собственностью. Нас заставляли биться против своих же братьев и жрать помои и пить гнилую воду. Почему я должен кого-то щадить, если ко мне пощады нет?

– Брат, если мы выросли и выживали в городском аду, то эти люди просто жили и радовались отсутствию таких страданий, как у нас. Расскажи всё о том, какой ужас был в Сиракузы-Сан-Флорен, и им бы нас стало жалко. Разве они те, на ком мы должны вымещать ненависть? Разве так себя ведут воины креста и меча? Где наше благородство? Почему говоря о мире, мы топим в крови тех, кто ни в чём неповинен?

– Это необходимые муки для мироздания, Данте. Он должен претерпеть боль и омыться кровью, чтобы переродиться в новом величии. Так будет выкован новый мир, построенный на стальных порядках.

– Да, возможно ты и прав, брат. Но что мы скажем потомкам, когда у нас спросят – как мы строили мир? Что мы ответим? Что мы его возвели на костях и плоти тех, кто не хотел войны? Закидали фундамент трупами тех, кто супротив нас и оружия не поднял? – Неожиданно угрожающе и раздражительно спрашивает Данте. – Разве это благородство? Не думаю, что нас поймут, если мы ответим, как мы возводили новый мир, топя в крови беззащитных и безобидных людей.

– Кровь мучеников есть семя Империи. На этой крови мы возведём не просто новое государство, а убежище от гнилых поветрий. Помнишь Римский Престол? Может «Проклятое Аббатство» и что там творилось? – Голос брата стал более снисходительным. – Пойми, мы должны это сделать. Мы должны пролить кровь, дабы устрашить тех, кто ещё думает, что можно выжимать все соки из простого люда.

– Хм, – мрачно ухмыльнулся Данте, – скажи это детям, которые сегодня погибли. Может, скажешь это их родителям, которые сейчас рыдают. Не думаю, что им будет это важно.

– Ты поймёшь, брат. – Хлопая по родственному плечу, твердит Яго. – Пройдёт время, и ты поймёшь.

Данте только собирался дать ответ, контраргумент, но истошный голос из рации вызывал напряжение всех мышц:

– Противник! – Истошно заверещала рация, и Данте схватился за оружие, тыча дулом в пустоту, разыскивая через прицел врага.

Из пустоты меж домов вновь шагнули наёмники, идущие в ногу с боевыми дронами и передвижными роботизированными турелями. Позиции «Теней» за секунду накрывает ураганный огонь. Пули буквально разрывают пространство, заставляя воинов прижиматься к земле.