Начало - [4]

В Центре Изучения Катастроф бойцы ко всем ученым, независимо от возраста, пола и специальности, обращались одинаково – Док. И только к Осиповскому «Доку» каким-то непонятным образом прилип еще и первый слог имени.

– Первым выстрелил Ян, – уверенно заявил Камохин.

– Разве? – усомнился Брейгель.

– Ты засек перемещение «серых», дал ученым команд у «в укрытие», после чего открыл огонь по противнику. Вместе мы обратили противника в бегство.

– Как у вас все просто, – усмехнулся Орсон.

– У кого это, у нас?

– У русских.

– А что, разве не так было, Ян?

– Не знаю… Не могу точно сказать. Все как-то само собой получилось.

– Значит, будет так, как я сказал.

Вот оно как, подумал Осипов. Все получается само собой. А потом создается история, в целом не искажающая факты, однако трактующая их в строгом соответствии с принципом необходимости. Если вступили в бой – значит, нам противостояли враги. Если бой закончился без потерь – значит, мы обратили врага в бегство. Все это было для Осипова в новинку.

– Налево, – скомандовал Камохин.

Улицу, куда они собирались свернуть, перегораживали перевернувшийся автобус и с десяток врезавшихся в него машин. Нужно было либо лезть через груду искореженного, обледенелого металла, либо идти в обход. Камохин решил попусту не рисковать. Группа вернулась назад и через арку вошла в проходной двор. В небольшом скверике, зажатом приземистыми, пяти– шестиэтажными домами, все было так же, как и в тот момент, когда образовавшийся внезапно разлом в один миг превратил город в аномальную зону. Он был похож на макабрическую кунсткамеру. На скамеечках сидели старушки и молодые мамаши, держащиеся за ручки детских колясок. В песочнице играли дети. Даже те, что сидели на пружинных лошадках и качелях, остались на своих местах. Примерзли. На землю упал только велосипедист, ехавший по окружающей сквер дорожке.

– Жуть какая, – едва слышно прошептал Орсон.

– А ты представь, что творится в квартирах, – так же тихо ответил ему Брейгель.

– Не хочу…

– Кончайте гундеть! – Камохин быстрым шагом направился к арочному проходу на другой стороне двора.

– Игорь! – догнал Камохина Орсон. – Ты ведь бывал в других аномальных зонах?

– Пару раз.

– И что там?.. То же самое?..

– Нет.

– Я хотел сказать, так же… Жутко?

– Бывало и хуже.

– Хуже? – Орсон бросил растерянный взгляд в сторону убитого холодом парка. – Что может быть хуже?

– Когда вокруг еще живые, а ты не можешь им помочь.

Камохин прибавил шагу, так что Орсон с кофром в руках уже не мог за ним угнаться. Он не был расположен обсуждать данную тему. В ЦИКе существовало негласное правило: вернувшиеся из аномальной зоны никому не были обязаны рассказывать о том, через что им пришлось пройти ради того, чтобы остаться живыми.

Осипов снова посмотрел на дескан.

– Нет сигнала!

– У меня тоже нет, – подтвердил Брейгель.

– Где же искать пакаль?

– Док-Вик, у тебя что, специальность такая?

– Какая?

– Задавать вопросы, на которые не существует ответов.

Выйдя через арку на улицу, квестеры оказались по другую сторону баррикады из покореженных машин. Камохин сверился с картой. Разлом, если его местоположение было вычислено точно, находился дальше по улице, в трех-четырех домах. А вот пакаль детекторы по-прежнему не фиксировали.

Орсон запрокинул голову. Небо наверху было серое, безжизненное. Как будто намалеванное наспех, кое-как. Жутковато было смотреть на него – казалось, небо может упасть и раздавить все, что под ним.

– Хоть бы снег пошел, что ли…

– Ага. Нам здесь только сугробов и снежных заносов не достает. – Брейгель ободряюще похлопал Орсона по плечу. – Не паникуй прежде времени, Док.

– А ты скажешь, когда будет пора?

– Можешь не сомневаться.

– И что тогда?

– Слушай, нам до разлома осталось пройти всего ничего. А там вы с Док-Виком сделаете свои замеры, мы с Игорем найдем пакаль. И все дела! Вернемся в ЦИК героями!

– Я не хочу быть героем, – недовольно буркнул Орсон.

– Ну, старина, тут уж я тебе ничем не могу помочь! – развел руками Брейгель. – Придется!

– Когда страна прикажет быть героем, у нас героем становится любой, – процитировал Осипов.

– А, брось, – Орсон хотел махнуть рукой, но обе руки у него были заняты. В одной – кофр, в другой – автомат. – Героями по приказу не становятся.

– Не знаю, – честно признался Осипов. – Мне не приходилось.

– А какой в этом смысл? – спросил Брейгель.

– Абсолютно никакого.

– Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Это невозможно понять.

– Тогда… какой в этом смысл?

– Вот, посмотри, – Камохин указал на здание с высоким крыльцом, мимо которого они проходили. Окна в здании были из зеркальных бронированных стекол. А на фасаде красовалась вывеска «Банк Евростандарт». – Это – банк. В нем полно денег. Мы можем войти и взять сколько захотим. Верно?

– Верно, – подумав, согласился Брейгель.

– Так почему мы этого не делаем?

– Потому что деньги сейчас ничего не стоят!

– Вот! – поднял руку с выставленным пальцем Камохин. – То есть мы не тащим деньги из банка не потому, что кристально честные, и не потому, что считаем такой поступок дурным, а потому, что в нем нет смысла!

– И что?

– А то, что если хочешь понять, в чем смысл бессмысленных поступков, тебе следует вернуться назад, вломиться в этот чертов банк и вытащишь оттуда мешок денег!