Начало - [13]

– Извини, – повторила она.

Мэтт, улыбнувшись, плавно взмахнул рукой, в которой держал бокал:

– Разумеется, это не моя вина. Насколько я помню, мы давно собирались провести эти выходные вдвоем…

Мэтт вытер губы салфеткой, заткнутой за воротник рубашки.

– Он всегда находит способ встать между нами. И я имею в виду вовсе не Зака…

Келли посмотрела на третий, пустующий стул. Мэтт, несомненно, ждал момента, когда Зака не будет дома. Во время затяжной битвы за попечение – битвы, посредником в которой выступал суд, – Заку разрешалось проводить выходные в квартире Эфа на Манхэттене. Для Келли отсутствие сына обычно означало, что будет домашний ужин на двоих, задушевная обстановка, интимность которой только усилится за счет всегдашних сексуальных ожиданий Мэтта, и Келли без зазрения совести пойдет навстречу этим ожиданиям, особенно если позволит себе выпить лишний бокал вина.

Обычно, но… не сегодня. Она, конечно, жалела Мэтта, но внутренне была даже рада, что ход событий нарушился.

– Я тебе все компенсирую, – подмигнула она сожителю.

– Договорились, – улыбнулся Мэтт, смирившись с поражением.

Вот почему Мэтт так ее устраивал. После Эфа – с его переменами настроения, вспышками эмоций, требовательностью, с его энергией, заставляющей подозревать, что в жилах этого мужчины пульсирует не кровь, а ртуть, – Келли требовалось более тихоходное судно. Она вышла замуж за Эфа слишком молодой и пожертвовала слишком многим – прежде всего своими собственными устремлениями, честолюбием, желаниями, – чтобы помочь ему в медицинской карьере. Если бы Келли вдруг захотела поделиться житейским опытом со своими девочками-четвероклассницами из 69-й средней школы в Джексон-Хайтсе, где она преподавала, то сказала бы им: никогда не выходите замуж за гения. Особенно за привлекательного гения. С Мэттом Келли чувствовала себя непринужденно. Более того, в их отношениях она главенствовала. Теперь ухаживали за ней, шли навстречу ее желаниям.

На экране маленького белого кухонного телевизора сменилась картинка – принялись раздувать шумиху вокруг солнечного затмения. Стоя у лотка с футболками в Центральном парке, корреспондент примерял различные солнцезащитные очки и рассуждал об их сравнительной полезности для глаз. Особой популярностью у покупателей пользовалась футболка с надписью «Поцелуй затМЕНиЯ». Ведущие рекламировали программу «Репортаж с места события», намеченную на завтрашний полдень и целиком посвященную затмению.

– Похоже, нас ждет большое шоу.

Этой фразой Мэтт давал понять, что не позволит своему разочарованию испортить им вечер.

– Крупнейшее небесное явление, – кивнула Келли, – а они тараторят о нем, как зимой болтают об очередном снегопаде.

На экране появилась заставка со словами «Экстренный выпуск». Обычно это служило Келли сигналом к немедленному переключению канала, но сейчас ее остановила необычная картинка. Снятый издалека самолет стоял в лучах света на летном поле аэропорта имени Джона Кеннеди. Самолет был освещен так эффектно и его окружало такое множество автомобилей и человечков, что создавалось ощущение, будто в Куинсе приземлился НЛО.

– Террористы, – предположил Мэтт.

Аэропорт Кеннеди находился всего в пятнадцати километрах от их дома. Комментатор сообщил, что самолет, ставший предметом экстренного выпуска, совершил самую обыкновенную посадку, после чего на нем полностью отключилась система энергоснабжения и пока не удалось установить контакт ни с членами экипажа, ни с пассажирами, все еще остающимися на борту. В качестве меры предосторожности все посадки в аэропорту Кеннеди временно приостановлены, а самолеты, находящиеся в воздухе, перенаправлены в аэропорты Ньюарк и Ла Гуардиа.

Келли сразу поняла, что именно из-за этого самолета Эф и везет Зака. И теперь ей захотелось, чтобы Зак как можно быстрее оказался под крышей ее дома. Келли всегда была паникершей, а дом означал безопасность. Это было единственное место в мире, где она могла держать все под контролем.

Келли встала, притушила свет и, подойдя к окну возле кухонной раковины, посмотрела в небо над соседним домом. Она увидела огоньки самолетов, кружащих над аэропортом Ла Гуардиа, – словно крохотные мерцающие обломки, затянутые в воронку гигантского смерча. Келли никогда не бывала в центральной части страны, где можно за много километров увидеть приближающийся торнадо, но сейчас ощущение было именно такое: будто надвигалось что-то жуткое и она ничего не могла с этим поделать.

Эф подъехал на служебном «форде-эксплорере», притерев его к бордюру. Келли принадлежал двухэтажный домик на ухоженном участке земли, окруженном низкой живой изгородью. Весь квартал состоял из точно таких же домов. Келли вышла навстречу Эфу по бетонной дорожке к самой калитке, словно опасалась пускать его на свою территорию. Эфу представлялось, что Келли относится к нему как к гриппу, которым болела целых десять лет и который наконец победила.

Светловолосая, миниатюрная и по-прежнему очень хорошенькая, теперь она стала для него совсем другим человеком. Слишком многое изменилось. Где-то, скорее всего в коробке из-под обуви, упрятанной в глубине стенного шкафа, лежали свадебные фотографии, на которых была запечатлена безмятежная молодая женщина с отброшенной назад фатой, победно улыбавшаяся своему жениху в смокинге. Как же они любили друг друга и как же были счастливы!