Начало - [29]

Добежав до башни, мы прижались спинами к ее прохладной каменной кладке и несколько мгновений переводили дух. Успокоив бешено колотящееся сердце, я посмотрел на Эля и, получив его одобрительный кивок, двинулся к указанному Дидрой окну.

Если изгойка не соврала — нам сюда. Приподнявшись на цыпочки, я осторожно заглянул в окно, пытаясь разглядеть что-нибудь в царящей в комнате темноте, рядом со мной присел на корточки Эль.

— Ну что? — шепнул эльф, с напряженным вниманием глядя на меня снизу вверх.

Благодаря иному строению глаз днем эльфы видели намного лучше людей. Их мир был четче и богаче оттенками, но в темноте дети леса видели так же плохо, как люди.

— Не знаю, кажется, никого, — немного помедлив, откликнулся я, и, набрав в грудь побольше воздуха, решительно толкнул черную деревянную раму окна.

На какую-то долю секунды мне показалось, что оно заперто, и мы не сможем проникнуть внутрь, но уже через миг тяжелая рама, подчиняясь моему усилию, плавно скользнула вперед, открывая нам путь в самое сердце цитадели Орикса.

Интересно, неужели он настолько безответственен, что оставил без охраны такой простой путь проникновения в дом?

И, словно бы в ответ на мои мысли, как только мы переступили какую-то невидимую черту на подоконнике, на меня волною обрушилась боль.

Глава 17. Орикс

Если не можешь победить врага, честно — притворись его другом, а когда он поверит — убей.

Казалось, амулет вспыхнул и магическим клеймом врезался в мою кожу, выжигая мясо и плавя кости. Я открывал и закрывал рот, как вытащенная на берег рыба. Боль была до того нестерпимой, что, казалось, сознание сейчас покинет меня.

Я принялся отчаянно рвать и скрести на груди одежду, в тщетных попытках выцарапать причинявший боль артефакт. Эль тихонько выругался и схватил меня за руки, не давая сбросить с себя амулет. Через неторное время боль начала медленно отступать.

Переведя дыхание, я на мгновение прикрыл глаза, думая том, что я едва нас не погубил — если бы боль стала чуточку сильнее, я бы скинул с себя амулет, и даже Эль не смог бы меня удержать. А тогда неизвестно, какие еще напасти на нас бы обрушились.

Кое-как расшнуровав куртку, я сунул руку под рубашку и осторожно ощупал ладонью грудь. Я ожидал обнаружить там ужасный, уродливый ожог, но нет — кожа была цела, а амулет все так же спокойно висел у меня на шее.

— Охранное заклинание, — перехватив мой взгляд, одними губами прошептал Эль, и я согласно кивнул.

Мы двинулись дальше. Несмотря на то, что тучи давно рассеялись, в комнатах башни царила тьма. Не темнота, а именно тьма. Угольно черная, будто ласкающая взгляд своей бархатной мягкостью, приглашающая прилечь, закрыть глаза и отдаться на волю струящегося потока сна, готового унести уставшее сознание в тихую гавань Тьмы, где душа и разум успокоятся на веки…

— Эрик! Эрик, очнись! — донесся до меня горячий шепот Эля.

Зачем он меня будит?! Ведь так хочется спать! Я наугад отмахнулся от побратима и, кажется, заехал ему по носу. По крайней мере, назойливый эльф прекратил меня трясти и отпрянул куда-то во тьму. Сначала я услышал тихую ругань, по-моему, что-то на эльфийском, а потом кто ударил меня несколько раз по щекам. Всякая сонливость мгновенно пропала, и я резко сел.

Оглядевшись, я понял, что сижу на полу посреди просторно холла. Все вокруг было залито бледно фиолетовым светом Эба. Побери мои кости Окс! Мы же в доме Орикса! Я поспешно вскочил на ноги, ошалело тряся головой и стараясь избавиться от остатков чуждой ворожбы. Похоже, амулет Дидры защищал все-таки не от всех чар. Либо в основе этих заклятий лежала не природная магия… Я тяжело сглотнул, стараясь изгнать из головы мгновенно вспыхнувшие в ней кошмарные рассказы о черной ворожбе некромагов. Как говорится — не поминай лиха… особенно, когда оно рядом.

Перехватив неодобрительный взгляд пылавших в полумраке темно синих глаз Эля, я ухватился за его протянутую руку, и мы двинулись к спиральной лестнице, свившей свои кольца-ступени в углу комнаты. Хорошо еще, что побратим не вляпался ни в какую ловушку, когда я потерял сознание и отпустил его руку.

Да, Орикс не доверял даже своим ближайшим сподвижникам, зато его дом надежно защищала магия. Но на всякое заклятие найдутся еще более сильные чары, а тогда все-таки стоит иметь под рукой хотя бы парочку верных солдат. Но Орикс сделал свой выбор, и сейчас ему предстояло за него заплатить.

— Помнишь, какое сильное заклятие защищало окно? Я думаю, на двери Ориксовой спальни может быть что-нибудь похуже, — тихо прошептал побратим.

— А мы и не будем туда соваться, — хищно усмехнулся в ответ я.

Эль одарил меня вопросительным взглядом, но ничего спрашивать не стал — когда будет надо, я сам все расскажу.

Если бы не задание, в доме Орикса было бы на что посмотреть. Повсюду вперемешку стояла роскошная мебель из самых дорогих сортов дерева, но при этом из совершенно разных гарнитуров. В стенных нишах стояли разномастные статуи — мраморные, бронзовые, золотые, бюсты, полуфигуры, группы, на стенах висели гобелены и картины в тяжелых золоченых рамках. Но все вместе эти произведения искусства навевали на мысль скорее о сокровищнице, чем о жилом доме, потому что единственным, что их объединяло была лишь их несомненная ценность. Что ж, это было вполне в орочьем духе — если ты богат, ты обязан это показать. И если эльфы с их утонченным вкусом и даже в какой-то степени люди стремились к изысканному, гармоничному стилю, то по меркам орков чем вещь дороже, тем лучше, а подходит она к интерьеру или нет совершенно не важно.