Начальник Дикого Порта - [2]

Минимум, который потребует самый хреновый пилот — в два раза больше.

У Арийца оставалось два выхода: либо пойти к левому кредитору и согласиться на грабительские проценты, либо искать такого пилота, чтобы пошел за сумму вдвое меньшую, чем обычно.

Будь Ариец железно уверен в обретении миллиарда, он бы, не задумываясь, взял кредит. Но Люнеманн был немолод и неглуп. Опытный пират прекрасно знал, что такое абордажный рейс. Можно вовсе пролететь как напильник к Альфе Центавра. А если с пилотом, оставшимся без зарплаты, еще есть шанс договориться, то кредиторы разберут тебя на детали и заформалинят — для науки будущим поколениям.

Поэтому Люнеманн озлобленно затушил окурок прямо о зеркальное стекло, которым так изысканно было декорировано главное здание банка, и направился к “крысе”.

Он ехал в Зверинец.

Найти в Зверинце пилота — найти иголку в стоге сена. Или чью-нибудь сверхсекретную военную базу. То есть ты даже уверен, что она есть, но где искать, как, и не огребешь ли ты по ушам после того как найдешь — неведомо.

Когда-то Зверинец был мирной биржей труда. Но очень давно. Когда над планетой еще не горела алая голограмма. Теперь помимо этого Зверинец, занимавший поистине огромную площадь, — благо, в площади недостатка не наблюдалось, — был рынком, городом развлечений, улицей красных фонарей и даже тюрьмой. Потому что войти в Зверинец легко, а вот выйти, если власти планеты не хотят видеть тебя в числе граждан, — практически невозможно. При известной сноровке в Зверинце можно прожить весь отмеренный тебе природой срок. Или не прожить и часа, если кто-нибудь наймет хорошего убийцу. Зверинец — как раз то место, где можно спокойно нанять хорошего убийцу.

Убийцы Рихарду были без надобности. Он и сам умел.

Ариец собирался зайти в пару-тройку знакомых баров. Еще вывести на цель могли два хороших парня: близнецы, бывшие коллеги Рихарда, они открыли в Зверинце казино. На крайний случай оставался один товарищ, содержавший бордель с мальчиками. И не вообразить, кто там порой оказывался в числе персонала.

От последней перспективы углы капитанского рта тянуло в дурацкую улыбку. Бисексуальный Рихард замечал за собой странную особенность: в космосе он предпочитал исключительно собственный пол. Не только потому, что женщина в изолированном пространстве корабля сразу пыталась свить гнездышко и организовать с Рихардом семью, чего ему совершенно не было надо. Ариец полагал, что у него что-то творилось с биотоками.

Спустя четыре часа Рихард снова курил. Драгоценный рейс уже стартовал. Времени не было. Либо отказываться от идеи — от миллиарда! Миллиарда, летящего прямо в руки! — либо отправляться за кредитом.

Он шел пешком от служебного входа казино к стоянке, где оставалась “крыса”. Уже стемнело. Напротив возвышалось здание закрытого клуба, где занимались черт знает чем, чуть дальше — еще неведомо что в доме с глухими окнами. Фасад казино выходил на одну из самых пристойных улиц Зверинца, но задворки гляделись нехорошо.

“Хрен с вами!” — озлобленно думал Рихард. — “Пират я или нет?”

Он храбрился. Он уже почти решил взять кредит.

В конце концов, Люнеманн сам был исключительно хорошим пилотом. В фатальных обстоятельствах можно будет продать “Элизу”, на оставшиеся улететь в Ареал и там наняться на официальную работу. Продать “Элизу”, его единственную истинную возлюбленную. Работать без законного сертификата, то есть практически не иметь прав. Гнусная судьба. Но игра стоит свеч.

Последняя мысль взбодрила Арийца. Взявшись за дверцу машины, он тряхнул седеющей головой и оглянулся по сторонам.

Невдалеке на ступенях сидел высокий длинноволосый парень. Спиной к Рихарду. Роскошная шевелюра цвета молочного шоколада падала до самых камней, но даже за этой завесой было заметно, какая великолепная у парня фигура. Мечта. Картинка. Даже если лицом длинноволосый страшнее гражданской войны, все равно картинка. В ракурсе с тыла… Две тонкие косички поверх гривы. Сидел парень как неживой или крепко отъехавший на каком-нибудь дурмане, то есть, не шевелясь, поэтому Рихард его и не заметил раньше.

Собственно, а какого хрена он тут делает? Ошиваться здесь запрещено. С минуты на минуту выйдет охрана и поломает красавцу какую-нибудь часть тела. Охрана в заведениях Зверинца суровая. В душе Люнеманна шевельнулись побуждения, которые с натяжкой можно было назвать альтруистическими.

Что-то в ссутулившейся фигуре казалось Арийцу странным. Но свое “ты чего тут сидишь?” он сказал раньше, чем понял, что именно.

Парень обернулся стремительно. Так стремительно, как не способен не то что человек обдолбанный, но даже просто — человек.

Человеком парень и не был.

— А ты чего спрашиваешь? — ответил он на безупречном SE, Space-English (Sucker’s English, Sonofabitch’s English — в некоторых вариантах). Почти без акцента. Только голос ниже, чем средний мужской, но и такие голоса — не редкость.

— Сейчас охрана выйдет, — мрачно буркнул Рихард, кляня свою тупость и ненаблюдательность. Вот эту тварь он от телесных повреждений спасать определенно не стал бы.

Если бы мерзкая зверюга с шоколадными кудрями выдала что-нибудь вроде “Тебе какое дело?” — Люнеманн сел бы в машину и уехал, не опускаясь до ответа. Но зверюга миролюбиво ответила: