Наблюдая за англичанами. Скрытые правила поведения - [121]
Для женщин среднего возраста и старше аналогичное правило применимо и в отношении плеч и верхней части рук. И узкая облегающая одежда, обтягивающая жировые складки, — тоже верный признак принадлежности к низшему классу. У знатных женщин жировые складки тоже имеются, но они скрывают их под одеждой более свободного покроя или закрытого фасона.
В отношении ног правила классовых отличий менее определенны, поскольку существует два дополнительных усложняющих фактора: мода и стройность ног. Женщины из низов рабочего класса (и буржуа, выбившиеся наверх из рабочей среды) склонны носить короткие юбки, когда они в моде и зачастую когда не в моде, независимо от того, стройные у них ноги или нет. А вот женщины из «респектабельной» верхушки рабочего класса, низов и среднего слоя среднего класса обычно не оголяют ноги, даже когда это им позволяет и мода, и физические данные. Из представительниц более высоких слоев населения лишь молодые и модные решаются надевать юбки укороченной длины, но только если у них очень красивые ноги. По мнению верхушки среднего класса и высшего света, полные ноги — особенно полные лодыжки — не только непривлекательны, но — что еще хуже — мгновенно низводят тебя в ранг представительницы рабочей среды. Миф о том, что у всех светских женщин стройные ноги и изящные лодыжки, поддерживается в силу того, что женщины этого круга с полными ногами и лодыжками обычно старательно скрывают свои недостатки.
Таким образом, если вы увидите англичанку с полными ногами в короткой юбке, знайте, что она наверняка из рабочего класса. А вот женщина с красивыми ногами в короткой юбке может принадлежать как к самым низам общества, так и к самым верхам. В этом случае ищите другие индикаторы. Обращайте внимание на детали, описанные выше: глубина декольте, выделяющиеся жировые складки, макияж, сочетаемость по цвету, глянец, вычурность, ювелирные украшения, прическа и обувь. На все эти индикаторы можно ориентироваться при оценке той одежды, в которой ходят на работу — костюмов и пр., — и той, что носят в свободное от работы время. Начиная с 1950-х гг. английский этикет в одежде становится менее обязывающим, а «одежные» индикаторы классовой принадлежности — менее очевидными, но сказать, что теперь уже нельзя определить социальный статус человека по его манере одеваться — это полнейшая чушь. Вне сомнения, теперь это делать труднее, но по-прежнему существует множество ключей — особенно если вы уловили разницу в толковании понятия «элегантность» представителями высшего общества и низших классов и — что, пожалуй, более важно — между степенями небрежности в одежде, которые присущи разным классам.
В непонятных или пограничных случаях, когда просто по внешнему виду нельзя определить социальное положение англичанки, обратите внимание на другие факторы, связанные с одеждой, — например, на то, в каких магазинах она покупает себе одежду и как говорит об этом. Только представительницы верхушки среднего класса и высшего общества охотно и с радостью признают, что они покупают вещи в магазинах благотворительных организаций. Данное правило не строго соблюдается подростками и молодыми женщинами, которым двадцать с небольшим, поскольку посещение магазинов для бедных с целью покупки дешевых предметов туалета стало модным увлечением, пропагандируемым журналами мод и супермоделями из рабочего класса, примеру которых следуют некоторые девушки из низших слоев общества. Однако из женщин более старшего возраста только представительницы самых верхов и самых низов общества приобретают одежду в магазинах организаций «Оксфам»[122], Фонд исследований в области раковых заболеваний, Фонд пожертвований Сью Райдер или «Забота о пожилых»[123], причем только первые осмелятся сказать вам об этом.
Женщина из верхов среднего класса с гордостью покружится перед вами, демонстрируя свою юбку, и ликующим голосом сообщит, что она «это купила в «Оксфаме» всего за четыре пятьдесят!», ожидая, что вы похвалите ее за сообразительность, бережливость, очаровательную эксцентричность, богемность и отсутствие снобизма.
Бывает, что она и впрямь стеснена в средствах, и, зная, что в Англии о классовой принадлежности судят не по доходам, без стыда признает это. Но, в сущности, женщины — представительницы верхушки среднего класса, часто покупают одежду в благотворительных и комиссионных магазинах из принципа (хотя не совсем ясно, что это за принцип), даже когда они могут позволить себе приобрести новые вещи. И потом хвастают своими покупками. Правда, их восторг непонятен женщинам из низов общества и с низкими доходами, которые отовариваются в магазинах для бедных в силу необходимости, но при этом не испытывают ни удовлетворения, ни чувства гордости — напротив, многие из них считают, что это постыдно.
Хотя представительницы верхушки среднего класса гордятся тем, что покупают одежду в комиссионных магазинах, некоторые из них — те, кто особенно беспокоится за свой социальный имидж, — зачастую неохотно признают, что они приобретают вещи в определенных «народных» универмагах, таких, как «Маркс энд Спенсер» (здесь, по их мнению, не зазорно покупать только нижнее белье, простенькие футболки или мужские джемпера), «Бритиш хоум сторз» (British Home Stores) и «Литтлвудз» (Littlewoods) (два последних — запретные зоны, где нельзя покупать даже тренировочные штаны). Приобретая в «MS» что-то более значимое — например, куртку, — они обычно не демонстрируют приобретенную вещь своим подругам, сообщая всем, как дешево им это обошлось. Но если какая-нибудь приятельница выразит восхищение курткой и спросит, где та была куплена, представительница верхушки среднего класса с притворным удивлением ответит: «Не поверишь! В «Марксе»!» — словно сама не совсем в это верит. Приятельница таким же тоном подыграет ей: «Не может быть! В самом деле?» (Их дочери подросткового возраста в том же ключе говорят о дешевых магазинах молодежной моды, таких, как «Ньо лук» (New Look) или «Клэрз аксессориз» (Claire's Accessories).
Эта книга произвела фурор на родине автора, сразу после выхода в свет, вызвав шквал восторженных откликов читателей, критиков и социологов. Кейт Фокс, потомственному антропологу, удалось создать смешной и поразительно точный портрет английского общества. Она анализирует причуды, привычки и слабости англичан, но пишет не как антрополог, а как англичанка - с юмором и без помпы, остроумным, выразительным и доступным языком. Нельзя удержаться от смеха, читая про разговоры о погоде, садовых гномиках и чашках чая.
Управление Историей, как оно могло бы выглядеть? Какая цель оправдывает средства? Что на самом деле властвует над умами, и какие люди ввязались бы в битву за будущее.
Наш современник обнаруживает в себе психические силы, выходящие за пределы обычного. Он изучает границы своих возможностей и пытается не стать изгоем. Внутри себя он давно начал Долгую Войну — кампанию с целью включить «одаренных» в общество как его полноправных членов. Изучать и развивать их силы, навсегда изменить возможности всей расы.
Психиатрическая больница… сумасшедший… религиозный бред… Или что-то большее? Эта книга о картине мира странных людей. Эта книга о новой вере. Эта книга — библия цифровой эпохи.
Добро пожаловать в эпоху новых технологий – эпоху, когда мы используем наши смартфоны минимум по 3 часа в день. Мы зациклены на наших электронных письмах, лайках в Instagram и Facebook, обожаем сериалы и с нетерпением ждём выхода нового видеоролика на YouTube. Дети, родившиеся в эпоху интернета, проводят столько времени перед экранами, что общение с живыми людьми вызывает существенные трудности. В своей революционной книге психолог Адам Алтер объясняет, почему многие из сегодняшних приложений так неотразимы и как снизить их влияние на нашу жизнь.
«О чём вы думаете?» — спрашивает Фейсбук. Сборник авторских миниатюр для размышлений, бесед и доброго расположения духа, в который вошли посты из соцсети.
За прошедшие с этого момента 150—200 лет человек получил неизмеримо больше знаний о свойствах природы и создал существенно больше технологий, чем за все предыдущие тысячелетия. Вполне закономерно, что в результате этого наш мир оказался сегодня на пороге новых, грандиозных и во многом неожиданных метаисторических перемен. Эти перемены связаны с зарождающейся сегодня научной биотехнологической революцией, с созданием новой биомедицины.