Наблюдая - [14]

Райли приходилось посещать пары, которые вёл Циммерман в прошлом семестре – то была социальная психология. Он был пожилым, вечно взъерошенным и добродушным мужчиной. Райли знала, что доктор Хейман считает его своим наставником и даже боготворит его, как и многие студенты.

Что же касается самой Райли, то её чувства о профессоре Циммермане были скорее смешанными. Он действительно умел вдохновить, но почему-то она относилась к нему иначе, чем большинство его учеников, хотя и сама не понимала, почему.

Хейман объяснил классу:

– Я попросил доктора Циммермана заглянуть к нам и принять участие в сегодняшней беседе. Я думаю, он нам очень поможет. Это самый проницательный человек из всех, что я когда-либо знал.

Циммерман смущённо рассмеялся.

Хейман спросил его:

– Так что вы думаете о том, что только что услышали от моих студентов?

Циммерман наклонил голову и задумался на мгновение.

– Что ж, по крайней мере некоторые из них полагают, что к этому случаю приложимы иные моральные нормы. Если вы пренебрегаете помощью кому-то и он умирает или травмируется – вы поступили плохо, но если всё проходит без последствий, то всё нормально. Однако я не вижу разницы. Поведение идентично. Разные последствия не влияют на тот факт, что поведение было правильным или неправильным.

В ответ на позицию Циммермана в аудитории воцарилась полнейшая тишина.

Хейман спросил Циммермана:

– Значит ли это, что все присутствующие должны испытывать чувство вины точно так же, как и Райли с Труди?

Циммерман пожал плечами.

– Может быть, как раз наоборот. Разве чувство вины приносит какую-либо пользу? Разве оно способно вернуть бедную девушку? Возможно, более уместно для всех нас успокоиться на этот счёт.

Циммерман вышел перед столом и обвёл взглядом студентов.

– Обращусь к тем, кто не был особенно близок к Рее. Что вы сейчас испытываете к двум её подругам – Райли и Труди?

Какое-то время все молчали.

Затем Райли с изумлением услышала всхлипы, нарушившие тишину аудитории.

Какая-то девушка произнесла сдавленным голосом:

– О, мне их так жаль…

Другая произнесла:

– Райли и Труди, мне бы очень хотелось, чтобы вы не чувствовали своей вины. Не надо. То, что произошло с Реей, было ужасно. Не могу представить, какую боль вы сейчас испытываете…

Остальные студенты эхом выразили своё согласие с высказавшимися.

Циммерман понимающе улыбнулся классу.

– Думаю, большинство из вас в курсе, что я специализируюсь на преступной патологии. Всю свою жизнь я старался понять ум преступника. И последние три дня я пытался разобраться в этом преступлении. И пока я уверен в одном: у убийцы были личные мотивы. Убийца знал Рею и хотел её смерти.

Райли снова изо всех сил старалась уложить эту мысль в голове.

Кто-то настолько ненавидел Рею, что решился убить её?

Тогда Циммерман добавил:

– Как бы жутко это ни звучало, я хочу убедить вас в одном: больше убийств не будет. Рея была его целью, а не кто-либо ещё. И я совершенно уверен, что убийца скоро будет найден.

Он оперся на край стола и сказал:

– Могу сказать вам вот что: где бы сейчас ни находился убийца, что бы он ни делал, он не чувствует то, что вы чувствуете. Он не способен испытывать сочувствие к страданиям других людей, не говоря уже об истинной эмпатии, которую я ощущаю в этой аудитории.

Он написал на доске слова «симпатия» и «эмпатия» и спросил:

– Кто-нибудь может напомнить мне различия между этими двумя словами?

Райли немного удивило то, что руку подняла Труди.

– Симпатия – это когда тебе важно, что чувствует другой человек. Эмпатия – это когда ты полностью разделяешь чувства другого.

Циммерман кивнул и записал определения Труди.

– Точно, – подтвердил он. – Так что я предлагаю всем нам отбросить чувство вины. Сфокусируйтесь вместо него на нашей способности испытывать эмпатию. Она отличает нас от жутких монстров, которые есть в этом мире. И она очень ценна – особенно в такие моменты, как этот.

Хейман был доволен наблюдениями Циммермана. Он сказал:

– Если вы не против, предлагаю закончить на этом на сегодня. Это была тяжёлая дискуссия, но, надеюсь, она принесла вам пользу. Просто помните, что все вы испытываете сейчас довольно сильные эмоции – даже те, кто не был особенно близок с Реей. Не ожидайте, что скорбь, шок и ужас уйдут мгновенно. Пусть они идут своим чередом. Они являются частью выздоровления. И не стесняйтесь обращаться за помощью к школьным психологам. Или друг к другу. Или же ко мне и доктору Циммерману.

Когда студенты встали из-за столов, чтобы уйти, Циммерман сказал:

– А по пути обнимите Райли и Труди. Им это сейчас важно.

Впервые за всё время урока Райли почувствовала раздражение.

С чего он взял, что мне нужны объятия?

На самом деле, это было последнее, чего ей сейчас хотелось бы.

Она вдруг вспомнила, что ей претило в докторе Циммермане, когда она ходила к нему на пары: он был слишком мелодраматичным, слишком слащавым, и он любил заставлять своих студентов обниматься.

Для криминального психолога это выглядело странным.

Как и для человека, хвастающего своей эмпатией.

В конце концов, откуда ему знать, хотят ли они с Труди, чтобы их обнимали, или нет? Он даже не поинтересовался!