Наблюдатель - [20]

- Я могу встретиться сам с нашим другом? - настойчиво спросил Фокусник. - Вы каждый раз подвергаете его и себя ненужному риску. Было бы куда проще, если бы я встречался с ним сам и обменивался нужными сведениями! Я не хотел бы, чтобы с Есико что-нибудь случилось.

Он бросил взгляд на девушку. Ее лицо вспыхнуло.

- Прошу вас, не считайте меня маленькой девочкой. Я очень горжусь тем, что хоть как-то помогаю общему делу.

Она попыталась придать голосу строгость, но было видно, что такое проявление заботы ей приятно.

- Все равно было бы проще, если бы вы связали меня с этим человеком напрямую.

Тадэн покачал крупной головой:

- Это невозможно. Он очень недоверчив, и, я думаю, у него есть на это право. Он страшно рискует, находясь один в стане врага. Есико, возьми дракона и повесь его снаружи на шест. Новая краска должна высохнуть к завтрашнему утру.

Через некоторое время фокусник, так ничего и, не добившись, вышел из фургона. Обезьянка по-прежнему сидела у него на плече и корчила потешные гримасы. Народ на базаре бурлил, как и раньше, и фокусник легко растворился в толпе. Есико проводила его до выхода и вернулась в фургон. Она неслышно подошла к брату и заглянула в его тревожные глаза.

- Что-то случилось, Тадэн? Я чувствую…

Он неожиданно повернулся к ней.

- Есико, мне нужно, чтобы ты выполнила одно поручение.

- Я слушаю тебя.

- Тебе надо будет отправиться на юг, в деревню Тятаи. Если тебя кто-нибудь остановит, скажи, что идешь навещать больную родственницу. В деревне найди семью Фунори и остановись у них. Передай им это письмо. Сюда не возвращайся ни в коем случае.

Она нерешительно взяла в руки свиток рисовой бумаги и развернула его.

- Но здесь ничего нет!

- Глупая! - сердито сказал Тадэн. - Это тайные чернила, они незаметны. Но те, кому ты отдашь письмо, знают, как его прочесть.

Он неожиданно привлек ее к себе и нежно поцеловал. Ее удивила его теплота: обычно брат вел себя куда более сдержанно.

- Постарайся добраться до деревни незаметно. Ну, иди же!

- А как же ты?

- Иди! - твердо сказал он. - И помни: чтобы ни случилось, письмо должно попасть по назначению.

Тадэн с самого раннего детства заменил сестренке и отца, и мать. Она их почти не помнила, и единственным человеком, которому она безоговорочно верила и которого любила, был старший брат. Самый сильный, самый добрый, самый мудрый на свете.

Есико переступала изящными ножками по пыльной дороге и с любопытством глядела по сторонам. Интересно, почему Тадэн не отправил тайное письмо с фокусником? И когда он успел его написать? Ведь целое утро они вместе давали представление. Есико управляла тем маленьким отважным самураем, а брат - страшным драконом из деревянных реечек и рисовой бумаги. Какая замечательная получилась кукла! Как красиво она развевалась на ветру, пока на ней сохла новая краска!

- Эй! - вдруг услышала Есико за спиной и оглянулась.

- Это вы? - удивилась она, увидев недавнего гостя, бродячего фокусника с обезьянкой.

- Я решил тебя проводить, - улыбнулся он в ответ, с удовольствием разглядывая девушку. Ее лицо, раскрасневшееся от быстрой ходьбы, было свободно от обычного грима и дышало прелестной свежестью.

- Я иду повидать родственницу. Она живет в деревне неподалеку.

- А твой брат?

- Он остался в городе. Надо же кому-то следить за фургоном!

Неожиданно фокусник оказался рядом.

- А что это за свиток? Письмо?

Глубокой ночью заговорщики собрались в последний раз перед началом решительных действий. Маленький светильник в углу хижины из промасленной бумаги бросал неровные отсветы на лица собравшихся, делая их похожими на лики древних богов, высеченных в ту пору, когда не было еще ни японцев, ни окинавцев, а лесистые горы заселяли дикие племена антов.

Кэрои Нуэми выделялся среди прочих не только мощной и удивительно пропорциональной фигурой, но и твердой решимостью, исходившей от него почти физически ощутимыми волнами.

- Чико, - проговорил он.

- Отряды уже собраны, тацудзин, - мгновенно откликнулся тот.

Кузнец обвел глазами людей. Здесь на соломенных циновках сидели руководители групп, на которые были разбиты члены тайного общества.

Кусари Иоро, Кано Фунори, Чико, Такаси Нуэми… Он знал каждого много лет, вместе они делили невзгоды и лишения. Крестьянам отнюдь несладко жилось и во времена правления династии Рокю, но теперь гнет правителя Ся Мея сменила поистине варварская жестокость самураев Симадзу Иэхисы.

- Мы выступим завтра на рассвете, - сказал Такаси Нуэми. В его голосе сквозило нетерпение, хотя он тщетно пытался скрыть это, чтобы выглядеть умудренным и твердым воином. - Мой отряд смешается с людьми на площади и проберется поближе к месту казни. Отряд Фунори должен по сигналу поднять шум у ворот и отвлечь внимание охраны, и тогда мы нападем на солдат, которые будут стоять в живом коридоре. Мы отобьем Онуко Тэрая! Чико и его люди будут ждать с лошадьми на окраине.

Кэрои Нуэми медленно встал, и голоса мгновенно стихли. Он не спешил сказать свое слово. Груз, который он держал в себе, вдруг резко придавил его, сжал могучую грудь, и слова застряли в горле. Он в который раз спрашивал себя, может ли он доверять этим людям. Каждый из них, не задумываясь, умер бы за него и за дело, которое они готовили. Каждый жил ради одной цели - поднять голову и, если Амида Будда будет благосклонен, увидеть день, когда Окинава будет свободной. Каждый… Кроме одного.