Набирая силу - [7]

И угроза эта — жажда.

Первый месяц лета готовился смениться вторым, погода установилась ясная и жаркая. Внизу, на берегу, нас или туман прикрывал, или мы рыбачили с плота на реке, где всегда прохладно и можно напиться. Здесь же густого леса нет, солнце жарит немилосердно. А у нас с собой ни глотка не припасено, потому как не в чем носить. Увы, но котелок для такого дела неприспособлен.

Забравшись на склон, поначалу обрадовались, действительно наткнувшись на признаки верхового болотца. Но, увы, из-за жаркой погоды оно почти полностью пересохло. Осталась лишь жалкая лужа, подходы к ней плотно утоптало зверье. Многие следы выглядели столь зловеще, что мы поспешили оттуда удалиться, пока не пожаловали те, кто эти оттиски оставил.

Дальше встретили еще пару похожих мест, где тоже ничего не обломилось. А вот в четвертом воды оказалось много, а следов, наоборот, мало. Не слишком чистая на вид, с мелкими беспозвоночными тварями и нитчатыми водорослями, но пить хотелось до такой степени, что мы согласны были ил болотный жевать.

Но только было начали заливать пожар жажды, как нам помешали.

Краем глаза заметив движение, я обернулся и увидел весьма несимпатичное создание. Похожее на донельзя грязную и частично облезлую лису размером с овчарку. С лапами у неё беда: совершенно голые, почти черные, меха нет вообще, а кожа будто чешуей покрыта. Почти то же самое можно сказать о хвосте: лысый и мясистый, будто водяной крысе принадлежит, а не сухопутному зверю.

Крупная живность Лихолесья не очень-то мне на глаза попадалась. До встречи с чиками и шаруком я ничего серьезного не замечал. Но охотники нередко притаскивали в факторию всякое, нагляделся на разделку туш, мимо проходя. Да и рассказов наслушался.

Крысоволка трудно перепутать с другими созданиями. Очень уж характерная внешность, достаточно беглого знакомства с описаниями, чтобы определить этого хищника. Он вездесущ, он и за пределами Лихолесья встречается. Под усадьбой на него охотились даже летом, а в суровые зимы их стаи доходили на юге до таких мест, где снег не каждый год выпадает.

Несмотря на размеры и любовь к живому мясу, это животное не считалось сильно опасным. Но тут следует учесть две вещи: одиночный крысоволк, разве что смертельно изголодавшись, нападет на мужчину в расцвете сил; и это стайные звери, даже в период выведения молодняка, когда они разбиваются на пары, можно нарваться на группу из десятка и больше особей.

Мы на взрослых мужчин не тянули. И то, что хищник один, еще ничего не значит. Это может оказаться разведчик, отдалившийся от большой стаи.

Не сводя взгляда с крысоволка, я напряженным голосом произнес:

— Бяка, у нас проблема.

— Это ты мне? — не отрываясь от воды, торопливо уточнил упырь.

— Нет, блин, Хьюстону! Посмотри туда!

— Ой! Гед, это же крысоволк!

— Да что ты говоришь?! А я думал, что это белочка за орешками пришла.

— Нет, это не белка, это точно крысоволк. Он один, вряд ли нападет. Они хитрые, понимают, когда человек с оружием. Но нам лучше уйти, — заволновался Бяка.

— Угу, — согласился я. — С нашим везением лучше держаться от них подальше. Давай назад, к реке. Там, ниже тропы, следов зверья не было.

Но не успели мы и десять шагов сделать, как наше «везение» показало себя во всей красе. Крысоволк, не сводя с нас угрюмого взгляда, вдруг заволновался, задрал морду к небесам и издал неописуемый звук. Так, наверное, должен подвывать гибрид собаки с лягушкой, если какой-нибудь полностью ненормальный генетик сумеет его вывести.

Жуткий глас твари не успел утихнуть, как вдалеке, меж художественно разбросанных громадных валунов, замелькали серые силуэты.

Много серых силуэтов.

— Бежим! — крикнул я.

Бяка тоже через плечо поглядывал и потому уточнять причину наращивания скорости не стал.

Мчались мы, не жалея ног, но оба прекрасно понимали, что это не поможет. Звери нас нагонят за минуту, если не быстрее.

Или если мы не успеем добежать до сосен, заросли которых неширокой полосой тянутся в сторону реки. Одно из деревьев мне сразу приглянулось. Невысокое, с кривоватым стволом, далеко раскинувшимися толстыми ветвями и без макушки. Наверное, ветром сломало или молнией сбило.

Сосна эта привлекла тем, что к нам она ближе всех прочих и ее нижние ветви располагаются невысоко. Даже прыгать не пришлось. Домчавшись до нее, мы без труда вскарабкались на безопасную высоту под все те же нехорошие квакающие завывания крысоволков. Они нас нагнали, но, увы, поздно. Вот и бесновались вокруг ствола.

— Нам конец, — испуганно пролепетал Бяка.

— С чего это нам конец? — удивился я.

— Как это с чего? Не видишь разве? Здесь восемь крысоволков. Они будут караулить нас, пока мы не упадем. Или разгрызут ствол. Они умеют деревья грызть.

— Это мы удачно зашли, — довольно осклабился я. — Крысоволки — это самый распространенный зверь, отмеченный Хаосом. Восемь крысоволков — это куча трофеев. Не от ПОРЯДКА, а от Хаоса. Мы сейчас озолотимся.

— Гед, мы слабые, мы не сможем их убить, — печально заявил Бяка.

Да, трофеи его привлекают, но упырь с перепугу не понял, как легко их можно заполучить.

Но я тут же ему объяснил: