Набат в Диньдоне - [9]

Но девушка была не из пугливых. Она спокойно уселась на перила, продемонстрировав желающим свои длинные ноги. Халат на груди чуть-чуть приоткрылся, ровно настолько, чтобы в рядах осаждавших началось легкое брожение.

— Что случилось в Диньдоне, если все славные идальго ополчились против одинокой девушки? — улыбнувшись, спросила Вея.

— Скажите нам прямо! — потребовал Крах. — У вас был сейчас Моторолли?

— А почему я должна вам говорить?

Грубияна быстро оттеснил учитель музыки Дискантье. Добродушное учительское личико, над которым легкомысленно торчала редкая седая прядка, расплывалось в любезной улыбке. Дискантье никогда ни с кем не ссорился. В городе высоко ценили это редкое качество и всегда приглашали доброго музыканта для третейского разбора возникавших конфликтов. Скажем, никто лучше его не мог установить, кому принадлежала спорная курица — нарушитель пограничной линии, разделявшей соседние дворы. Спор всегда заканчивался тем, что каждая сторона оставалась при своем мнении, а курица попадала на сковороду. Вечер завершался ужином, за которым примирившиеся стороны подробно обсуждали достоинства курицы и недостатки американской внешней политики.

Учитель нежно погладил руку девушки и сказал:

— Деточка, вы не представляете, как все мы вас любим…

— Представляю, — милостиво возразила Вея.

— Вы же знаете, милочка, вот уже неделю город волнуется. Нас беспокоит странное поведение наших виднейших сограждан. Радость вы наша! Мы думали, уважаемый Моторолли поделился с вами. Мы очень просим рассказать эту новость…

— Боюсь, разочарую вас, господа, — ответила девушка. — Моторолли в самом деле ко мне заходил. Но ничего не рассказывал, а только предложил продать ему мой огород. Вот и все.

— А вы?

— Наверное, продам. Вы же знаете, господа, в нашем Диньдоне ничего бесплатно не дают…

— А какую сумму предлагал аптекарь? — поинтересовался кто-то из мужчин.

— Это уж мое дело! — отрезала девушка. — Спокойной ночи, господа!

Мужчины вышли за ограду. Сообщение учительницы обстановки не прояснило. Спорщики начали совещаться.

— Я предлагаю организовать демонстрацию протеста! — вдруг крикнул принципиальный Крах.

— Сейчас уже темно, — заметил рассудительный Дискантье.

— Тогда факельное шествие! — не сдавался Крах.

Но прохладный ночной ветерок, сбегавший с холмов, подступавших к городу, быстро остудил горячие головы. Все разошлись по домам. Сгибаясь под тяжестью лотка, побрел домой и продавец Крах…

6

Рабочий день в пятиугольном здании военного министерства начался ровно в девять. Прозвенел звонок, и тысячи сотрудников, разложив на столах бумаги, взялись за работу. Взялся за работу и лейтенант Микки Маус.

Микки был самым незаметным лейтенантом среди всех лейтенантов военного министерства. Он обладал самой заурядной внешностью, на которой единственно ярким пятном были уши, торчавшие словно ручки у сахарницы. И обязанности у Микки тоже были самые что ни на есть пустяковые. Ежедневно он должен был проверять содержимое мусорных корзин и содержание местных газет, чтобы через них случайно не просочилась военная тайна.

«Из мусорной корзины капитанских погон не достанешь», — грустно размышлял Микки, машинально листая страницы свежего номера газеты «Лимонинг пост».

Но в это утро судьба пожалела неприметного лейтенанта. На девятой странице она подсунула ему большую рекламу, сообщавшую человечеству о непревзойденных бюстгальтерах фасона «Кентавр». Микки с интересом принялся разглядывать пояснительные иллюстрации и вдруг наткнулся на маленькое, тиснутое убористым шрифтом объявление:

Вниманию заинтересованных лиц!

В ЕВРОПЕ по сходной цене продается ПРИБРЕЖНАЯ ПОЛОСА. Пригодна для возведения военной базы. Хороший климат. Превосходный вид на море. С предложениями обращаться:

Диньдон, Королевская улица, Моторолли.

Аккуратно вырезав объявление, Микки наклеил его на чистый лист бумаги и пошел к начальнику отдела — бригадному генералу Догу.

Войдя в приемную, лейтенант подошел к свежевыкрашенной белокурой секретарше Мэйси, неуклюже сказал, что при всем желании сегодня ей не дать больше двадцати, и, кивнув на закрытую дверь кабинета, спросил:

— А что, Мэйси, старик у себя?

— У себя, — ответила секретарша. Постучав, лейтенант заглянул в кабинет.

— Кто там? — недовольно пробасил генерал Дог, пытаясь незаметно сунуть в ящик стола толстый каталог торгового дома Сирса.

— Лейтенант Микки Маус явился по делу! — доложил Микки, нерешительно ступив в кабинет.

— Какие у тебя могут быть ко мне дела? — недоверчиво спросил генерал.

Микки подошел к столу и положил перед генералом необычное объявление.

— Я думал, сэр, вас может заинтересовать… Извините, сэр, возможно, я ошибаюсь…

Генерал пробежал глазами вырезку и вскочил, будто его кольнуло пружиной кресла.

— Осел! Что же ты раньше молчал!

— Извините, сэр, я только что прочитал, — начал оправдываться Микки. В душе он уже себя крыл последними словами за то, что связался с этим дурацким объявлением.

А генерал Дог, вытаращив глаза, так стукнул по звонку, что Мэйси пулей влетела в кабинет.

— Всех ко мне! — рявкнул генерал. — Живо!

Сотрудники отдела один за другим начали вбегать в кабинет. Схватив на бегу приказания, они, словно рассыпанный горох, бросались в разные стороны.