Набат - [8]

Прошло немало времени, прежде чем команда потеплела к новому капитану. А до того момента кое-кто гадил исподтишка. И хотя пищевое отравление, настигшее Джерико в первую неделю капитанства, можно было проследить обратно до корабельного повара, а тест ДНК помог бы точно определить, чьи какашки обосновались в ботинках капитана, на разборки с виновниками не стоило тратить силы и нервы.

«Спенс» и его команда странствовали по всему миру. Судно сделало себе имя на спасательных операциях еще до Джерико, но у нового капитана достало сообразительности нанять на работу тасманийцев — у тех имелись жабры. Ныряльщики, способные дышать под водой, плюс первоклассная команда собственно спасателей — и от клиентов-серпов не стало отбоя. А тот факт, что для Джерико спасение утопленников стояло впереди спасения утраченного имущества, снискал команде «Спенса» еще больший почет.

Команда Джерико подняла со дна Нила баржу серпа Ахенатона; спасла серпа Эрхарта, утонувшего после падения самолета в воду; а когда прогулочная подлодка Великого Истребителя Амундсена затонула в ледяных водах Россшельфа в Антарктике, ей на выручку призвали именно «Спенса».

И вдруг в конце первого года капитанства Джерико в центре Атлантики затонула Твердыня, подготовив тем самым сцену для самой грандиозной спасательной операции в истории человечества.

Однако занавес над этой сценой был пока плотно закрыт.

В отсутствие Великих Истребителей, составлявших Всемирный Совет серпов, некому было выдать разрешение на проведение спасательных работ. В Северной Мерике бесновался Годдард, вопивший, что Священный Периметр нельзя нарушать. Представители региональных коллегий, равнявшихся на Годдарда, патрулировали акваторию, выпалывая всех, кого там обнаруживали. По всем этим причинам руины затонувшего города оставались в неприкосновенности. Останки Твердыни лежали на глубине всего в два километра, но это было все равно как если бы они затерялись где-то в межзвездном пространстве.

При всех этих трудностях любой региональной коллегии требовалось немало времени, чтобы набраться мужества и решиться на спасательную экспедицию. Но как только Амазония заявила о своих намерениях, к ней присоединились и другие. Поскольку Амазония первая осмелилась высунуть голову из раковины, она потребовала себе право возглавить операцию. Прочие коллегии немного покудахтали, но перечить не стали. Главным образом потому, что Амазония тем самым подставляла себя под удар взбешенного Годдарда.

— Вы, конечно, знаете, что наш нынешний курс отклоняется на несколько градусов от заданного? — осведомился Уортон. Поссуэло ушел с мостика, поэтому чиф и решился обратиться к капитану.

— Скорректируем курс в полдень. Это задержит наше прибытие на несколько часов. Если придем вечером, попадем в неловкое положение: слишком поздно для начала работ, но слишком рано, чтобы отправиться на боковую.

— Правильно рассуждаете, сэр, — сказал Уортон, затем бросил быстрый взгляд наружу и немного смущенно поправился: — Ох, виноват, мэм, ошибся. Всего несколько минут назад было облачно.

— Извиняться ни к чему, Уортон. Мне все равно, как меня называют, особенно в день, когда в небе и солнце, и облака.

— Да, капитан, — сказал Уортон. — Я не хотел быть невежливым.

Рот Джерико едва не искривился в усмешке, но это было бы проявлением неуважения к Уортону, чье извинение, пусть и ненужное, было, однако, искренним. Хотя наблюдение за солнцем и звездами входит в обязанности моряков, они попросту были непривычны к метеорологической флюидности[1].

Родиной Джерико был Мадагаскар — один из семи регионов Особого Устава, в которых Грозовое Облако использовало различные социальные устройства с целью улучшить и разнообразить человеческий опыт. На Мадагаскар народ валил толпами — уникальный порядок, заведенный там, пользовался огромной популярностью.

Все дети на Мадагаскаре росли бесполыми. Им было запрещено выбирать пол до достижения ими совершеннолетия. И даже тогда многие предпочитали не выбирать какое-то одно состояние. Некоторые, подобно Джерико, обнаруживали, что их природное свойство — текучесть.

— Я ощущаю себя женщиной под солнцем и звездами. Я ощущаю себя мужчиной, когда небо затянуто облаками, — объяснил/а Джерико своим подчиненным, когда заступал/а на должность. — Просто взгляните в небо — и будете знать, как ко мне обращаться.

Команду ставила в тупик не флюидность сама по себе — она-то была явлением довольно распространенным. Люди никак не могли привыкнуть к метеорологическому аспекту личности их капитана. Проведя детство и юность в месте, где подобное было скорее нормой, чем исключением, Джерико обнаружил/а, что это может стать проблемой, лишь когда покинул/а родной дом. Ведь все просто: некоторые вещи заставляют человека чувствовать себя женщиной, другие — мужчиной. Разве это не верно для всех, независимо от пола? А сами-то бинары разве отказывают себе в том, что не вписывается в жесткие схемы? Впрочем, как бы там ни было, а Джерико находил/а эти ошибки и попытки их загладить очень смешными.

— Как вы думаете, сколько еще спасательных команд может там оказаться? — спросил/а Джерико Уортона.