Набат. Книга первая: Паутина - [9]

— А вы помните, милейший, — продолжал гудеть прямо в ухо Мусхир Махтум, — мы с вашей помощью создали «Константинопольское общество полезных знаний» в Бухаре?

Но Энвербей не помнил. В те годы он о Бухаре имел самое смутное представление, считал ее пустынной страной, лишенной воды и жизни, и смотрел на нее как на нечто мало заслуживающее внимания.

И даже попытка Мусхира Махтума напомнить о каких-то бедных бухарских юношах, обучавшихся религиозной догме в Константинополе и завербованных для работы в качестве надежных агентов, проще говоря — шпионов, в Туркестане, ничего не прояснила в памяти Энвера. «Во всяком случае, это может все пригодиться». А когда он узнал, что в Туркестане есть общество бывших пленных турецких офицеров, он даже повеселел.

Энвер счел ниже своего достоинства встать, когда решил произнести ответный тост.

Он приосанился и, опершись кулаком о колено, чуть заплетающимся языком заговорил:

— Кавказ! Туркестан! Бухара, Афганистан, древний Хорезм, Персия, Кашгар, Алтай! Они населены турками, единокровными братьями. Они разъединены, они изнемогают! Настал час! Миллионы поднимаются. Мы воссоздадим древний Мавераннахр. Мы призваны осуществить великие мечты пантюркизма!

Энвер увлекся. Распалившись, он видел себя во главе полчищ, сметающих с лица земли Россию, большевиков. Он призывал истребить половину русских Именно половину, никак не меньше. Он развивал совершенно фантастические планы, он уже видел себя вступающим на белом коне в Тамерланову столицу — Самарканд. В его воспаленном мозгу уже зашевелилась новая мысль, он, Энвербей, — глава великого Турана! Великого Туркестана!

— Прекрасные кишки в Туркестане.

— А? Что? — Ошеломленный Энвербей застыл с открытым ртом. Возвышенные, красивые слова застряли у него в горле. Тупо он таращил глаза на бледноликого Зигфрида Неймана, гнусаво тянувшего какую-то нелепицу. Муть плыла перед глазами, а все физиономии слились в белесое пятно. Очевидно, коньяк оказался слишком крепким.

— Ваше здоровье, — прогнусавил Нейман, выплывая из мути. — Пью за успешную закупку кишок в великом Туркестане под мудрым управлением государя Энвербея.

— И за свободную торговлю каракулем! — быстро вставил Хаджи Акбар.

— Какие кишки? Какой каракуль? Что за бред? — возмутился Энвербей. — При чем тут кишки? Вы бредите.

— Простите… те… — вмешался прыщавый Хаджи Акбар, — они говорят дело… те… Они, господин Нейман, — специалист по кишкам, представитель солидной, очень солидной немецкой компании. Кишечное сырье для струн, кетгута, газонепроницаемых пленок… Филиалы во всех частях света — Африка, Азия, Индия, Тибет. Выгодные закупочные цены, льготы поставщикам, промышленные товары высшего сорта.

— Кишки Туркестана очень качественны, экстра, — поспешил вставить слово Зигфрид Нейман. — Мы, то есть фирма, готовы взять концессию.

— Концессию, черт возьми! — все еще не соображая, пробормотал Энвербей.

— Вы будете лично иметь хороший процент с каждой закупочной операции… это составит миллион золотых марок.

— Потом, потом, черт возьми!

— Неужели господин фельдмаршал не сказал вам? Он должен был сказать.

Надоедливо гудел Хаджи Акбар. Он на днях уезжал в Бухару и предлагал приготовить встречу Энверу, хорошую встречу.

С трудом Энвербей отделался от назойливо липкого Неймана и надоедливого Хаджи Акбара и ушел из гостеприимного дома по Кепеникерштрассе, 38.

Только теперь, бредя пошатываясь к себе домой, Энвербей сообразил, что на Кепеникерштрассе, 38 он машинально повторял слова, которые только сегодня слышал из уст обходительного, респектабельного агента Английского банка.

А что говорил фельдмаршал?

Стоило подумать.

Энвербей попытался сравнить предложения. Немецкий фельдмаршал и британский агент точно сговорились. Оба предлагают ехать в Туркестан. Оба требуют поднять и организовать мусульман. Оба предлагают деньги и оружие. Наконец и фельдмаршала, и агента не интересует, что думают по этому поводу сами туркестанцы. Поразительное сходство взглядов! Только в одном имеется расхождение. Фельдмаршал носится с мыслью навредить Англии, создать очаг смуты на Востоке у ворот Индии или даже в самой Индии, отвлечь внимание британцев от Передней Азии, от нефти. Агент Английского банка ставит задачу устроить из Туркестана буфер между Индией и большевизмом, ударить по большевизму. Два плана, две задачи. Стать слугой двух господ? Служить и тем и другим? Получить поддержку и от тех и от других?.. Но зачем служить?.. Не лучше ли?..

Кишки…

С назойливостью, свойственной пьяной логике, в мозгу все время копошилась мысль о кишках… Великий Туран — и кишки… Кишки — и Великий Туран.

И снова у него перед глазами возникало бледно-зеленое лицо Неймана.

— Вы лично будете иметь процент… Миллион…

В глубоком раздумье шел он по Кепеникерштрассе.

Его неприятно поразил шум, возгласы. Из ярко освещенного дома выходили военные.

— Кто это? — спросил Энвербей стоявшего на тротуаре человека в кепке и блузе.

— Черный рейхсвер поднимает голову, — ответил человек. — Военщина грозит республике.

«Ого, — подумал Энвербей, — жив еще германский штаб. Надо подумать».

Глава четвертая Дочь угольщика