На золотых приисках - [10]
Петр Иванович сидел, склонившись над планами и картою местности. Он, казалось, внимательно их рассматривал, но я заметил, что лежавший перед ним план лежал к нему «вверх ногами». Человек, который во что бы-то ни стало скрывает свое угнетение.
Лай собак известил о приходе кого-то чужого.
Действительно, скоро к Петру Ивановичу в помещение вошел пожилой человек, по виду золотничник, т.-е. работающий на чужом прииске за известную долю намытого золота.
Поздоровался, сел на табурет.
— Что скажешь хорошего, Семен?— обернулся к нему Петр Иванович.
— Закурить можно?
— Конечно.
Семен набил трубку, раскурил ее.
— Золото знаю, Петр Иванович.
Петр Иванович повернулся на табурете.
— Шпана вы все с вашим золотом. Довольно морочили. Никуда не пойду и ничего не буду смотреть.
Встал с сердцем с табурета, прошелся по комнате.
— И, небось, богатое? — язвительно спросил Петр Иванович.
Семен повел бровями.
— Как знать... Всяко бывает... Во только золото верное. Я кого другого, а тебя не стану обманывать.
— Так что ж ты не идешь к Иваницкому, к Родюнову — у них миллионы, есть на что дело начать, а у меня — знаешь — ничего нет.
Семен замотал головой.
— К ним ни за что не пойду. Они что? Рупь бросят. А ты, знаю, не обидишь.
Петр Иванович усмехнулся и зашагал в задумчивости по комнате. Сколько раз он хватался за эту соломинку, шел за таким «знающим место», копался, пробовал, терял время, платил за «открытие секрета» и — ничего не находил. Лишнее волнение, лишняя неудача, липший седой волос.
— Нет, не пойду, Семен, надоело за вами таскаться.
— Ваше дело, Петр Иванович, ваше дело...
Фаина Прохоровна принесла обед — мясной суп и простоквашу.
Порции были очень скромны. Казна хозяйская была опустошена, провизия кончалась.
После обеда Семен ушел на свою промывку.
Под вечер, когда я уже оканчивал работу и собирался оставить чулан, снаружи неистово залаяли собаки.
Петр Иванович подошел к окну.
— Ну, не было печали... — проворчал он.
Выйдя из помещения, увидели на полянке, недалеко от строений, пятерых всадников, которые остановились и о чем-то спорили. Затем они спешились и начали развьючивать лошадей. У некоторых были за плечами ружья.
Адрианов сходил к подъехавшим, поговорил с ними.
— Летучка, — пояснил он вернувшись.
Летучка — вольная артель золотоискателей,- работающая, где придется, никогда не делающая заявок на место в казну и не всегда столковывающаяся с владельцами и арендаторами приисков. Набираются летучки частью из крестьян прилегающих к приисковому району селений, частью из пришлого люда, нередко с сомнительным прошлым. Некоторые летучки, намыв золота, возвращаются обратно в свои хозяйства, но большинство их является постоянными пленниками тайги. Таежная жизнь затягивает, причаровывает свободою, независимостью и возможностью обогащения. Притягивает к себе эта жизнь и красотою окружающей обстановки—гор, зеленой тайги, прозрачных игривых речек, обилием света и ароматом чистого смолистого воздуха. Ведь удача выпадает на долю старателей летучки не часто. В большинстве случаев золота моется немного, только-только прокормиться. Иногда же дело доходит и до голодовок; пьют старатели чай из березовых почек да питаются впроголодь заплесневелыми сухариками. И все-таки из тайги не выходят и не идут рабочими на прииски, где всегда можно хорошо заработать. Чернорабочий всегда заработает рубль — полтора.
Зимуют летучки в селениях, иногда в нужде, иногда в довольстве. Но наступает весна, сходит снег, зазеленеет тайга, и хищник летучки, как перелетная птица, неудержимо тянется в тайгу — искать золото, каторжно работать, может-быть, голодать, радоваться и отчаиваться.
Хищник, плывущий по реке с намытым золотом к селениям.
Но бывают и удачи. Попадают иногда в руки самородки в несколько сот, а то и тысяч рублей, встречаются
богатые россыпи, гнезда. В карманах оказываются шальные деньге. Однако, немногим они идут впрок. Заявляется такой богач в селение, где к его услугам все нехитрые удовольствия таежника — водка, всякая гульба, ватага приятелей-друзей. Высшее удовольствие — показать свое богатство и затем щегольнуть презрением к нему — нам, мол, это пара пустяков!
В результате через неделю — другую от богатства ничего не остается, пропивается только-что приобретенная новая одежда, и хищник опять тянется в тайгу с котомкой за плечами.
Здесь летучки иногда обращаются и к другим промыслам— подстерегают караваны с золотом и грабят их, нападают на одинокие и немноголюдные прииски. Случаются столкновения и между членами летучки, приводящие к убийствам.
Отсюда понятны тревога и недовольство Петра Ивановича этими перелетными гостями.
Остановившаяся летучка, видимо, где-то хорошо поработала. На всех были новые костюмы, у двух же были великолепные, молодые и стройные лошади.
У таежников страсть к лошадям. Иному больше нужна корова, а он покупает верховую лошадь и пользуется всяким случаем, чтобы погарцовать на ней.
Хищники развели костер, заварили ужин и в ожидании его раскуривали трубки и цыгарки. Стреноженные лошади паслись около.
После ужина все завалились спать среди своих переметных сум.
Мы тоже легли спать, положив около себя оружие.
