На земле Волоцкой - [20]

Ребята сидели у пожарного сарая недолго, разошлись парочками. Виктор с Ниной тоже ушли к околице, а когда возвращались, услышали разговор на завалинке:

— Обезмужичело наше Ядрино. Все похоронки идут. Остались только безногие да безрукие…

Виктор смутился, искоса взглянул на свою спутницу, услышала она или нет? «Немного забудешься, а жизнь не забывает напоминать», — думал он.

А к утру погода испортилась, полил дождь. Глядя на хмурое небо, мать советует:

— Не езди сегодня в школу, отложи… Ну, пропустишь день.

— Не понимаешь ты, — сердится сын, — сегодня же первый день.

Протертый и смазанный велосипед дожидается в сенях. Новые сапоги жмут ноги, привыкшие к ходьбе без обуви. Аккуратно подстриженный, в белой рубашке, в брюках навыпуск Виктор чувствует себя празднично.

— Ну, я пошел, — сообщает он домашним, сунув за ремень чистую тетрадку. Накинул на плечи старенький отцовский дождевик.

Мать кладет ему в карман завернутые в платок еще теплые лепешки с творогом, пару яблок. Печку в это утро она истопила спозаранок.

— Вернешься, наверно, поздно… Может, тебе там у кого переночевать? — по-прежнему беспокоится она. По узкой тропке усадьбы идет вслед за сыном, провожая до калитки.

И вот он едет по мокрой проселочной дороге. Сжатое, с уже побуревшей стерней поле сменяется лесной чащобой. Дорога то и дело раздваивается, петляет среди желтеющих кустов, пересекает ручейки, овраги, ныряет под свисающий орешник. Сверкают, словно стеклянные, капельки дождя. Велосипед подпрыгивает на перекрещенной корнями лесной дороге. С лица Виктора струится пот, стекла очков затуманились. Пришлось не столько ехать, сколько вести велосипед, пробираясь между залитых водой колдобин. Ноги отяжелели от налипшей глины. А дождь не перестает, мордент. Похоже, зарядил на весь день.

Звонок в коридоре прозвучал как раз тогда, когда он, очистив сапоги и оставив велосипед в раздевалке, вошел в 8-й «А» класс. Тяжело дыша, красный и потный, Витюшка еле держался на ногах. Так изнурила его дорога. Сел на ближайшее свободное место за парту. Класс затих. Вошел учитель в военной гимнастерке, постукивая впереди себя палочкой. В руках у него классный журнал. Это директор Василий, Михайлович Журавлев. Дружно поздоровались. Первый урок — история.

Самый любимый и самый всегда легкий для Виктора. Умело, толково ведет урок слепой учитель. Записывать Виктор ничего не записывает, чтобы не привлекать к себе внимания. Память у него отличная и раньше была и теперь…

Уже под конец урока директор, очевидно, вспомнив о нем, вызвал Виктора к столу.

Поднялся с места, положил свою тяжелую теплую руку на плечо подростка, повернулся к школьникам.

— Это ваш мужественный товарищ, ребята. Из Ядрина… Учиться у нас он будет по особому графику. Надеюсь, поможете ему, когда в чем отстанет.

На перемене Витюшка вышел в коридор. К нему никто не подходил, никто не заговаривал. Так было и раньше, когда он появлялся в незнакомом месте. Так и теперь. Так будет всю жизнь… Вот кто-то нечаянно, убегая от другого, наскочил на него, толкнул, смутился. Витюшка прижался к стене.

На уроках назойливо смотрели, как он пишет. Кто-то даже засмеялся. Как тяжело в чужой школе начинать учиться!

И, словно предчувствуя настроение нового ученика, во время большой перемены в коридор вышел директор школы. Что-то спросил у мальчишек. Его подвели к Виктору.

— Ну как, дружок, дела? — обнял его за плечи, прошелся с ним по коридору. — Будет трудно, заходи ко мне. Заходи почаще… Все думаю, кому из нас легче? Тебе или мне? Пожалуй, одинаково. — И проводил его в класс до парты. Спросил: — С соседом-то познакомился?

На следующей перемене подошел староста:

— Учебники у тебя все есть?

Через день Виктор вовремя явился на занятия, устав не так, как в первый раз. Встретили его ребята уже радушнее.

18. ХВАТИТ ЛИ СИЛ?

Осень была на исходе. Уезжал Виктор в школу затемно, возвращался домой тоже в сумерках.

Начались заморозки. Глыбы грязи на дороге окаменели. Лесная дорога! Сколько она отнимала сил, особенно когда возвращался в сумерках. Пробовал Виктор ходить в Рамешки пешком, тоже не легче.

Но зато, когда выпал снег и велосипед пришлось сменить на лыжи, он так уже не уставал. Зима выдалась снежная, вьюжная. Морозы все крепчали.

Пока проходили материал, во многом знакомый, тот, что он изучал раньше дома самостоятельно, Виктор не отставал. Но после Нового года стало труднее. Вечером, когда он возвращался в деревню, было уже не до занятий. А на следующий, свободный от школы день столько скапливалось уроков, что голова шла кругом. А тут, простудившись, заболел. Недели на две вышел из строя. А когда снова вернулся в школу, понял, насколько он отстал.

Вскоре директор вызвал его к себе.

— Математику запустил, Василий Михайлович, — сразу же признался Виктор, — но я догоню. Может быть, каждый день ездить на занятия?

— Нет, дружок, каждый день тебе не по силам. Задумался.

— Могу попросить учителей: будут с тобой заниматься после уроков. Но тогда поздно будешь возвращаться домой.

Директор предложил устроить его на ночлег к старушке техничке. Но Виктор отказался. За постой нужно было что-то платить, а денег у Ильиных не было.