На земле сингалов и тамилов - [11]

Если выйти из нашего сада и пройти в сторону от реки, вскоре попадешь в джунгли. Однако это не те джунгли с непроходимыми зарослями и свирепыми животными, о которых вы думаете. Здесь вы окажетесь в мире покоя, изолированного от деревни каменистыми холмами и поясом редкого леса.

В деревне же, на земле предков, дикорастущий кустарник кекилла обрамлял наш участок, на ухоженной почве которого в изобилии росли плодовые деревья. На террасированном склоне холма образовал буйные заросли анакард — тот самый, чьи семена известны как орехи кешью. Его пурпурового цвета плоды свисали подобно игрушкам с рождественской елки. Нас привлекали вовсе не орехи, а грушевидной формы плодоножки, весьма приятные на вкус. И, если плоды анакарда еще не созрели, мы удовлетворялись плодами бовитии и еще одного растения, которое в наших краях называют дхани. Они ярко окрашивали своим соком наши губы, так что каждый при одном взгляде на нас сразу мог догадаться, чем мы занимались.

Так как я сопровождал сестру повсюду, мне и туг приходилось делать вид, будто я спасаю ее от уколов шипов и колючек, а также от крапивы. Мы оба принюхивались к растениям, а когда находили в трясине пахучую кувшинку, тут же срывали цветок и били себя, чтобы отпугнуть его резким запахом стаи мух, обычно тучей облеплявших нас.

Иногда мы собирали все свое мужество и отправлялись в заросли джунглей. Там мы качались на длинных лианах, словно обезьянки, и с любопытством разглядывали деревья, которых никогда раньше не видели. Конечно, то была запретная земля. Мы не сомневались в правдивости рассказов (на которых нас так заботливо воспитывали взрослые) об этих местах: так, дикобразы обязательно уколют своими иглами, а бездонные ямы поглотят непослушных детей. По словам взрослых, в лабиринтах зеленого царства можно так заблудиться, что никогда уже не вернуться назад. Но эти истории, как бы страшны ни были, не могли удержать нас от поисков дикого хлебного дерева и гораки, произрастающих лишь в самых глухих местах. Из всех местных фруктов эти по-настоящему дороги сердцу любого ребенка с юга острова.

Плоды дикорастущего хлебного дерева отличаются по вкусу от плодов культурных сортов, но они съедобны лишь после полного созревания. По непонятным причинам плоды не рекомендованы к столу. Поэтому взрослые придумали разные причины, чтобы как-то оправдать эти запреты и убедить нас не проводить заветные часы в джунглях у хлебного дерева, наслаждаясь мякотью его плодов, сбитых сильными порывами ветра на землю.

Но нет нужды искать плоды возле гораки: это дерево буквально создано для лазанья. Его ветви широко раскинулись вокруг ствола. Так и хочется взобраться по ним все выше и выше, до самой верхушки. Нас привлекала вовсе не желтая украшенная фестонами кожура плода (именно эта часть и используется хозяйками вместо лимона на кухне). Детей манила розовая мякоть, в которой зреют семена. Она для наших губ была своеобразной, остро-кислой на вкус амброзией, настолько она нравилась нам.

Когда мы возвращались домой с плодами гораки, взрослые устраивали нам буквально показательный судебный процесс. Поэтому обычно мы приносили с собой из джунглей какие-нибудь безобидные ягоды и лечебные травы для домашней аптечки матери. Тем не менее взрослые обычно с пристрастием допрашивали нас о наших походах в царство джунглей.

РАЗВЛЕЧЕНИЯ

В Синадхае мы не глазели на элегантных женщин на киноэкране, не преисполнялись благолепными мыслями при виде святых образов в специально отведенном для них углу комнаты в дни рождественских празднеств. Дети оставались в неведении относительно перепалок между взрослыми, «расслабляющего» содержимого бутылок, и еще не скоро им предстояло познать чарующее чувство любви.

Конечно, в Синадхае мы были свободны от удушливых объятий радио и кино, они еще не успели оказать сомнительное и живительное воздействие на наш жизненный уклад и не наставили нас на путь частной инициативы и предпринимательства. Наши развлечения связывались с временами года, народными традициями или с незатейливыми играми, придуманными нами.

Когда стояла солнечная погода, наша садовая ограда превращалась нами в помост для запуска мыльных пузырей, а самые высокие деревья в «денежные», ибо каждый листочек с них заменял в наших играх один цент. Известно, что мимоза — это колючее растение с пушистыми розовыми цветками. Если к ним прикоснуться, они тут же сжимаются. Одна из наших игр состояла в умении сорвать ветку мимозы, чтобы не коснуться цветка-недотроги и лепестки не закрылись.

Возле входных дверей, особенно там, где было много песка, муравьи — мы их звали кумбия — строили свои странные конусовидные домики. Нам нравилось поднимать этот жилой конус дощечкой и помещать на ладони, а потом кружиться до тех пор, пока его обитатели не начинали выползать наружу. Мы кружились все быстрее и быстрее и напевали:

Танцуй, кумбия, танцуй,

И я буду танцевать с тобой.

Будет наградой мне ложка молочной рисовой каши

И тебе — ложка молочной рисовой каши.

Танцуй, кумбия, танцуй!

Более активными играми оставались катти (своего рода скаканье на одной ноге) и разные вариации с мячом из плода дерева