На земле штиптаров - [20]

— Разумеется, — непринужденно ответил я.

— Когда, эфенди?

— Ровно в полдень.

— Не к добру это время выбрано. В дорогу нужно отправляться за пару часов до захода солнца, во время послеобеденной молитвы.

— Так делают в пустыне, а не здесь. Ночью нет резона скакать по неизвестным лесам, да еще и аладжи шастают неподалеку.

— Они? — с притворным изумлением переспросил посыльный.

— Ты их знаешь? — спросил я его.

Он коротко качнул головой.

— А разве ты не слышал о них? — продолжал я прощупывать его.

— Немного. Казий-муфтий сказал мне, что они хотят на тебя напасть.

— Я знаю об этом.

— От кого?

— От одного хорошего друга. Если они умны, пусть держатся от меня подальше. Я не позволю с собой шутить.

— Да, я слышал это, — он лукаво улыбнулся, — тебя и твоих людей даже пуля не берет.

— О, это еще не все!

— Да, пуля даже отлетает к тому, кто выстрелил.

Он смерил меня хитро прищуренным взглядом, как будто хотел сказать: «Послушай, у тебя все дома, у меня тоже; друг друга нам не провести». Он был умнее «прокурора». Тог тоже заметил его улыбку и верно истолковал ее, спросив:

— Ты, пожалуй, не веришь этому, Тома?

— Ох, если сам эфенди это говорит, так тому и быть!

— И я тебе присоветую думать так же. Сомневаться в этом оскорбительно, а ты ведь всегда был учтивым человеком.

— Да, Аллах тому свидетель. Поэтому я думаю, что эфенди тоже проявит к нам некоторую учтивость и докажет, что пуля его не берет.

Халеф наблюдал за нами. Это вошло у него в привычку, ведь всякий раз, когда мы встречали кого-нибудь, он читал у меня по лицу все, что я думаю о встречном. Он тут же показал мне, что не доверяет этому посыльному, и взялся за рукоятку плети, промолвив:

— Эй ты, послушай-ка! Ты принялся обучать учтивости нашего знаменитого эмира? Ежели ты думаешь, что тебе это дозволено, я готов ударами этого бича начертать правила учтивого тона у тебя на спине. Раз уж ты так заважничал и надулся, как лягушка, отчего бы тебе не поквакать?

Он встал и с явной угрозой сделал несколько шагов в сторону посыльного. Тот моментально отлетел к двери и прокричал:

— Постой, постой, о хаджи! Мне и в голову не приходило читать вам проповеди. Пусть плетка повисит у тебя за поясом. Я вовсе не намерен знакомиться с ней ближе.

— Тогда веди себя так, чтобы мы остались довольны тобой. Мы дети единого пророка и сыновья падишаха, и нам не нравится тот, кто носит имя Тома. Так могут звать лишь неверного, коему дозволено глодать только корки от дынь мусульманина. Впрочем, мы докажем вам, что в наших словах не было лжи и что нам даровано творить чудеса и знамения, взирая на которые вы онемеете от удивления. Эфенди, сделать нам это?

— Да, Халеф, если тебе это по нраву.

— Мне по нраву. Дозволь нам выйти во двор!

Когда мы выглянули туда, двор был полон людей, застывших в ожидании чуда, обещанного им казием-муфтием. Те, мимо кого мы шли, взирали на нас широко раскрытыми глазами, а стоявшие поодаль вытягивали шеи, дабы видеть любое наше движение.

Маленький хаджи схватил плеть и начал расчищать себе дорогу, раздавая удары налево и направо. Наш путь лежал к небольшому сараю.

— Сиди, ты дашь мне пули? — тихо спросил он.

— Нет, я хочу быть уверен, что несчастья не приключится. Сперва мы попробуем настоящую свинцовую пулю. Поговори с людьми. Из тебя оратор лучше, чем из меня.

Он был очень польщен этой похвалой. Его лицо вытянулось; он произнес громким голосом:

— Люди Остромджи, вам даровано незаслуженное счастье зреть четырех отважных мужчин, сквозь тела которых не проникает ни одна вражеская пуля. Откройте ваши глаза и напрягите ваш ум, дабы явленное вам чудо никоим образом не ускользнуло от вас и вы могли рассказать о нем вашим детям, детям ваших детей и внукам ваших далеких правнуков, если вы доживете до них. Держитесь порядка и не шумите, чтобы не мешать нам, ну а теперь пришлите ко мне человека, слывущего лучшим стрелком, и пусть он возьмет свое оружие.

Послышалось негромкое бормотание. Все искали стрелка. Наконец, вперед выступил человек с ружьем в руке. Кроме него, я не видел ни одного человека с оружием.

— Твое ружье заряжено? — громко спросил я его.

— Да, — ответил он.

— Много у тебя с собой пуль?

— Нет, господин.

— Ничего страшного, я дам тебе свои. Но сперва покажи нам, что ты умеешь стрелять. Видишь, к сараю прибита новая доска? Там есть сучок. Попробуй в него попасть.

Он отошел назад, вскинул ружье и выстрелил. Многие из присутствующих поспешили проверить, куда он попал, и обнаружили, что он промахнулся лишь на полдюйма.

— Выстрел не вполне удался, — сказал я, — попробуй еще раз.

Я дал ему одну из отлитых нами свинцовых пуль. Второй выстрел был точнее; на этот раз стрелок тщательнее прицеливался. Я дал ему три другие пули, украдкой спрятав свинцовую пулю в правый кулак, и сказал:

— Теперь попробуй попасть в отверстие, пробитое тобой в доске, но сперва покажи людям пулю, чтобы они убедились, правильно ли ты заряжаешь ружье.

Некоторое время пули переходили из рук в руки. Каждому хотелось посмотреть и потрогать их. Получив их назад, он зарядил ружье.

— Подойди поближе! — приказал я, подвинув его к мишени. — Теперь стреляй.