На земле потомков Аладдина - [16]

Однако главная достопримечательность Эн-Наджафа — мечеть халифа Али, расположенная в центре города на обширной площади. Именно на эту площадь вы и въезжаете, стараясь отыскать место для парковки автомобиля. Наконец, найдя подходящее место, вы вылезаете из раскаленного автомобиля и попадаете под испепеляющие лучи иракского солнца. Ужасно хочется пить, к счастью, в багажнике припасена вода. За неимением подходящей посуды, отправляясь в дорогу из Багдада, я налил охлажденный чай в пустые бутылки из-под виски и упаковал их в большую пенопластовую коробку, на дно которой положил большой кусок льда.

Не успеваю сделать несколько глотков из заветных бутылок с чаем, как появляется незнакомец в просторных штанах и рубахе и очень строго требует немедленно покинуть площадь. В недоумении спрашиваю, в чем, собственно, дело, на что незнакомец, не давая никаких объяснений, продолжает еще требовательнее настаивать на немедленном отъезде. Вокруг постепенно собираются люди. Стараясь опередить время и выяснить отношения, прежде чем образуется большая толпа, поспешно объясняю, что я иностранец и приехал в этот город лишь с одной целью — познакомиться со святыней мусульманского мира, при этом чту и уважаю обычаи и традиции местных жителей и не понимаю причину столь нелюбезного приема. Пока я объясняюсь, толпа продолжает увеличиваться и уже начинает глухо роптать, что не предвещает ничего хорошего. Очевидно, всем стала известна причина разгоревшегося сыр-бора. Но не мне. Лучше, пожалуй, сесть в машину и, пока не случилось чего-нибудь худшего, покинуть площадь, так и не узнав, что же вызвало такую реакцию у правоверных мусульман. Но, видимо, несколько смягчившись, незнакомец наконец объясняет, в чем дело, и с осуждением восклицает:

— Чужеземцы! В святом городе на площади перед мечетью праведного халифа Али разве можно распивать спиртные напитки?! Это оскорбляет память халифа!

Выразив полное с ним согласие, интересуюсь, при чем тут я.

— А это что!? — угрожающе вопрошает он, указав пальцем на бутылку из-под виски, которую я еще держу в руках.

И тут все встает на свои места. Ну конечно же, вот она, виновница недоразумения: бутылка, в которую налит охлажденный чай, по цвету ничем не отличающийся от виски. А то, с каким удовольствием я только что пил из этой бутылки, могло только подтвердить его предположение. Чтобы успокоить его и людей, я протягиваю ему бутылку и говорю:

— Сделайте одолжение и глотните из этой бутылки. Здесь охлажденный чай.

Он с подозрением смотрит на бутылку, а я тем временем наливаю полную кружку и протягиваю ее незнакомцу:

— Пусть гнев Аллаха падет на меня, если я обманываю вас!

Он боязливо берет кружку из моих рук, осторожно обнюхивает ее, сначала смачивает чаем губы, а затем залпом выпивает всю кружку. Толпа на секунду замирает. И тут незнакомец громогласно произносит только одно слово:

— Чай!

Толпа взрывается веселым смехом, появляются желающие попробовать чаю и буквально через минуту все запасы его иссякают. Люди расходятся, так как ничего интересного больше не происходит, но незнакомец остается.

Мы представились друг другу. Его зовут Хасан. Он коренной житель Эн-Наджафа и к тому же служитель мечети Али. Узнав, что я из Советского Союза и очень интересуюсь памятниками города, в том числе и мечетью Али, он предлагает свои услуги в качестве гида. И вот пустые бутылки уложены в багажник, и мы отправляемся на экскурсию.

В душе поздравляю себя с успехом: никто не расскажет вам о своем городе более захватывающе, чем коренной житель, а в данном случае еще и служитель мечети Али.

Поспешим же последовать, уважаемый читатель, за Хасаном, дабы не упустить ни единого слова из его повествования об этом древнем городе и мечети, прославившей его на весь мусульманский мир. Вот что я узнал из его рассказа и позднее из некоторых других источников.

Случай на площади перед мечетью халифа только лишний раз продемонстрировал, что традиции ислама в Эн-Наджафе очень крепки. Так, женщины, которые в других частях Ирака все реже носят черное покрывало (абаю), на улицах Эн-Наджафа, особенно в центральной его части, около мечети Али, не появляются, не укрыв им своего лица и тела. Мусульмане-шииты совершают паломничество к усыпальнице халифа Али с верой, что оно поможет им избавиться от различных болезней и принесет удачу и счастье. Паломники не являются в священный город с пустыми руками, а привозят с собой различные подношения, которые зависят в первую очередь от их собственного достатка. На протяжении столетий в мечети копились несметные богатства, находящиеся в двух хранилищах. Одно — на территории мечети в стене (согласно другим источникам, в глубоких подвалах под усыпальницей Али). Но эго не столь важно. Главное то, что здесь собраны уникальные памятники прикладного искусства — ювелирные изделия, предметы старины, представляющие большую художественную, историческую и культурную ценность. Многие из них украшены драгоценными каменьями, среди которых попадаются редкие экземпляры, не уступающие знаменитым, всемирно известным образцам. В этом же хранилище находится Коран, якобы написанный самим халифом Али. Другая кладовая находится за пределами мечети. В ней собраны всевозможные виды оружия, каждое из которых — произведение ювелирного искусства. Здесь имеются гак же, как и в первом хранилище, драгоценные камни в оправе и без нее. Говорят, что гам хранится самый дорогой ковер в мире, оценивающийся приблизительно в 2,5–3 миллиона долларов. Длина его 92 метра, ширина — 1,8 метра. Мало кто может подробно описать богатства кладовых мечети, но их наличие там бесспорно, чему есть подтверждение целого ряда письменных источников. Воспользоваться этими сокровищами можно лишь в одном случае: если страну постигнет величайшее бедствие — голод или еще какая-нибудь напасть. Как известно, до сегодняшнего дня к ним еще ни разу не прибегали. Очевидно, с точки зрения высших служителей мечети, такое серьезное бедствие, которое заставило бы открыть кладовые, до сих пор не обрушивалось на страну.