На земле и на небе - [27]

— О, нимфа, как всегда, у реки. — Он опустился на скамью рядом с ней и опустил руку ей на плечо. Катя почувствовала силу и тяжесть его крепких мышц. Она повернулась к нему и сразу отметила про себя, что, хотя его губы улыбались, глаза смотрели холодно и изучающе. Катя показалась себе неуклюжей, маленькой дурнушкой рядом с этим голливудским красавцем, и она невольно сжалась под этим оценивающим взглядом. Стас, вероятно, почувствовал ее внезапное напряжение и, убрав руку с ее плеча, достал тонкую черную сигаретку и предложил девушке.

— Спасибо, я не курю, — отказалась Катя.

— Попробуй, это не табак. Это пахитоска, мне из Испании привезли несколько пачек — хорошо расслабляет.

И, словно иллюстрируя свои слова, он вложил маленькую темную трубочку в свой чувственный рот, чиркнул зажигалкой, и колеблющийся язычок пламени жадно лизнул тонкий конец пахитоски. Стас с наслаждением затянулся. В вечернем воздухе запахло пряностями и чем-то еще дурманяще-сладким.

— Пожалуй, я тоже попробую, — неуверенно согласилась Катя.

Она робко взяла у Стаса дымящуюся папироску, похожую на легкую деревянную палочку, и осторожно сделала затяжку.

Вопреки ее ожиданиям, от терпкого дыма не запершило в горле, а, выдохнув его, она ощутила, как туманом заволокло ее сознание, словно что-то тягучее и вязкое окутало ее мысли. Она почувствовала легкое головокружение.

— О, как эротично! — Стас пристально смотрел на ее яркие губы, приоткрытые в предвкушении нового соприкосновения с сигаретой. И, не дожидаясь этого мгновения, он приблизил свои губы к ее губам.

— Затянись мною… — Его голос звучал приглушенно-умоляюще. — Поцелуй меня…

Катя прикоснулась к мягким, податливым губам. И тут он страстно схватил ее в объятия и впился своим ртом в ее губы: его зубы коснулись ее зубов, и его язык устремился к ее нёбу. У нее перехватило дыхание. Он стал целовать ее шею, плечи. Поцелуи его были жесткими и требовательными. Его руки тискали ее грудь, причиняя ей резкую боль.

— Не надо, Стас. — Катя как будто очнулась. — Остановитесь, — она резко оттолкнула его. — Мы же почти не знакомы…

— Вот мы и знакомимся. — Парень слегка отстранился и, словно гипнотизер, медленно провел своими тонкими, чуть влажными пальцами по лбу Катерины. Она смотрела на него умоляюще, с каким-то беспомощным выражением — так, что Стас невольно выпустил ее из своих объятий. — Ладно, — произнес он, чуть изогнув бровь то ли в насмешке, то ли в недоумении. — Пойдем прокатимся…

Он взял ее за руку и повел к машине. Его машина была столь же изящна, как и ее хозяин: длинная, вытянутой формы, она поблескивала матово-молочными боками. Стас распахнул перед Катей дверцу, и она села на удобное, мягкое сиденье.

— Я знаю здесь удивительно романтическое место, тебе должно понравиться. — Стас повернул ключ зажигания, и машина плавно тронулась с места. Ехали они недолго. Когда Катя вышла из машины, пейзаж, открывшийся перед ней, буквально загипнотизировал ее. Она стояла на холме, вдыхая аромат свежескошенной травы. Стас тихо подошел к ней и взял за руку, как ребенка. Ладонь его была мягкой и прохладной, и ее растрогал этот непроизвольный заботливый жест.

Перед ними простирался восхитительный пейзаж — узкая полоска реки разрезала темно-зеленый луг, испещренный небольшими вкраплениями темного кустарника. Огнедышащий шар заходящего солнца едва не касался земли. Казалось, еще мгновение — и все заполыхает вокруг, и не будет ни реки, ни луга, ни их самих — все растворится в ярком, слепящем, очищающем пламени. Они стояли молча, переплетя пальцы рук. Ей не хотелось ни говорить, ни смеяться, ни дышать, ни чувствовать. А только быть. Быть частью этого прекрасного, слиться с ним и затеряться в первозданности окружающей природы.

Словно прочитав ее мысли, Стас, которому захотелось вернуть ее к реальности: он здесь, рядом, живой и жаждущий ее тела, — разжал свою ладонь и обнял Катерину за талию. Они прижались друг к другу, и тепло их тел стало общим. Катя почувствовала, как слезы наполняют ее глаза. Ей не хотелось плакать, но непрошеные слезы катились по ее щекам.

На этот раз Стас был нежен, его руки сомкнулись у нее за спиной, а его губы стали бережно снимать прозрачные капли с ее щек.

— Девочка моя, не надо плакать, — тихо прошептал он, — ты прекрасна, и ты моя.

Катерина в порыве нежности обхватила его за шею и закрыла глаза. Запах разгоряченного мужского тела, смешавшись с запахом скошенной травы, опьянил ее. И она не сопротивлялась, когда он взял ее на руки, отнес в машину, положил на заднее сиденье и бережно, как фарфоровую куклу, раздел. Вечерний воздух был прохладен, и поэтому его поцелуи казались ей особенно горячими. Потом он резко раздвинул ей ноги и одним движением вошел в нее так, что она вскрикнула от боли. Их близость была недолгой и обожгла ее, как глоток колодезной воды после долгой жажды.

Возвращались они уже в полной темноте. Катерина попросила остановиться у окраины деревни.

— Хочешь прогуляться? — спросил Стас. И, не дожидаясь ответа, сказал: — К сожалению, завтра я не смогу встретиться с тобой — ребята приехали из города, я и так сегодня улизнул, а нужно срочные дела решать. Но в понедельник я буду свободен. Давай встретимся пораньше, я покажу тебе свой дом.