На заре и ясным днем - [7]

— Из правления колхоза — во как! — Николай строго оглядел товарищей и продолжал:

«Букреев Василий Семенович, кулак, работал конюхом. Букреев Тимофей Михайлович, белогвардеец, участвовал в карательных отрядах против коммунистов, по соцположению кулак. Драцев Кузьма Иванович, сын кулака. Вершин Егор Андреевич, ранее осужденный, до вступления в колхоз имел кулацкое хозяйство, Попова Варвара Григорьевна, жена полицейского.

Судебное следствие, объяснения подсудимых, показания свидетелей и государственного обвинителя вскрыли, что в колхозе «Сулимова» налицо кулацкий контрреволюционный саботаж хлебосдачи, что колхоз, несмотря на неполную обеспеченность рабочей и тягловой силой и с/хоз. машинами, имел возможность закончить уборку и хлебосдачу в максимально короткие сроки. Он не только не справился с этими задачами, а, наоборот, сорвал все сроки и на сегодня находится в глубочайшем прорыве, убрана только половина урожая, план хлебосдачи выполнен на 70 %.

Основной причиной явилось то, что пробравшиеся в колхоз кулацкие элементы, а некоторые даже к руководству, вели антисоветскую агитацию, используя все силы, чтобы развалить трудовую дисциплину и даже колхоз.

Боясь выступать открыто против колхоза, эта шестерка кулаков, белогвардейцев и жуликов сговаривала колхозников наедине, в маленьких группах, что торопиться с уборкой и хлебосдачей не надо, а то Советская власть заберет весь хлеб. Издевались над ударниками, поощряли тех, кто лодырничал.

Подсудимый Вершин, будучи бригадиром, этот чужак, направлял все усилия еще весной, чтобы разворовать семена, хуже посеять, систематически пьянствовал, будучи бригадиром, сам говорил колхозникам, что работать ни к чему, честным колхозникам не записывал трудодни, поощрял лодырей.

Будучи снят с должности бригадира, работая рядовым колхозником, открыто выступал против колхозной дисциплины, старался ввести кулацкую уравниловку в снабжении колхозников и при невыполнении норм колхозниками агитировал их: «мало дают хлеба, не работайте».

Подсудимый Звигинцев скрылся от раскулачивания и пролез на работу секретарем правления, он был разоблачен и выгнан.

Весной был поставлен на работу в кузницу, вредительски ремонтировал машины.

В уборочной работе на лошадях, на косьбе, сам не выполнял норм и агитировал отсталую часть колхозников, что нормы невыполнимы, хлеб сдавать государству не надо, план нам дан велик, если выполним, останемся без хлеба.

В то время, когда колхоз при уборке всего урожая, рассчитавшись с государством, получает больше 5 кг на трудодень.

Подсудимый Букреев Тимофей — кулак, ярый противник колхозного строительства, пробрался конюхом и за его время работы уничтожено было вредительски 3 лошади.

С целью срыва уборки и хлебосдачи сговаривал колхозников, что сначала нужно хлеб дать колхозникам полностью, а потом государству. Занимаясь систематически антиколхозной и антисоветской агитацией, Букреев, одновременно работая конюхом, довел лошадей до полного истощения и говорил, что на этих лошадях хлеб государству не вывезти. Имея 2 коров, ни одну на работу в колхоз не давал и говорил колхозникам, чтобы не выводили и они. С целью уничтожения хлеба он косил для лошадей зеленый овес понемногу на каждом загоне и создавал условия для кражи овса. Будучи бригадиром, с целью издевательства над колхозниками заставлял лучших ударников танцевать, суля им семечек.

Подсудимый Букреев Василий, работая конюхом, довел лошадей до такой степени, что последние не стали ходить. Несмотря на то, что для лошадей отпускался овес, но он его им не давал. 10 октября был направлен бригадиром для сдачи хлеба на элеватор, и с целью задержки его уехал только на второй день. Чтобы оттянуть сдачу хлеба, он попрятал от колхозников постромки, хомуты и не во что было запрячь.

Подсудимый Драчев Кузьма Иванович систематически не выполнял нормы выработки, делал прогулы, агитировал колхозников давайте бросим работу, мы не железные работать день и ночь. Зачем, мол, нам торопиться с уборочной и хлебосдачей, пусть лучше хлеб завалит снегом, но государству не достанется. Будучи 8 октября послан на паре лошадей с зерном на элеватор, от поездки отказался, сутки не работал сам и стояли лошади. 30 сентября был направлен старшим обоза, и не хватило 4 центнеров зерна. Чтобы скрыть свое преступление в хищении хлеба, он перепутал квитанции и подводы и установить, у кого не хватило, не было возможности.

Попова, жена полицейского, укрылась под маркой колхозницы, грозила колхозницам, что вам в колхозе добра не будет, что, хотя и нынче хлеб уродился, возьмут его весь и останетесь голодными. План выполнять не надо, а то останемся без хлеба и будем есть траву. Попова на работу не выходила, а лучших колхозников обзывала лодырями и лентяями. Она воспевала, что кулаки хорошие люди, и сложила даже кулацкую песню: «Кто работал, кто потел, тот на север улетел». Этой агитации поддалась часть отсталых колхозниц и не стали выходить на работу.

Насколько была сильна агитация и саботаж этой кулацкой шестерки, показало то, что с момента ареста этой контрреволюционной группы честные колхозники: бедняки и средняки, когда поняли, что шестерка кулацкая, сразу же организовали 100 % выход на работу и мобилизовали все силы для того, чтобы немедленно выполнить план хлебосдачи.