На Запад! - [80]

– Дальше четырех сотен шагов от стены они не бьют, – докладывал командир Второй степной сотни Рашид. – Самострельщики до трех сотен шагов достают, а вот лучники у них совсем худые. Самая дальняя стрела их на две сотни шагов только лишь залетела. Да, вот еще что, самострелов на этой стене около десятка было. Так-то есть и сильный среди них. Юлаю вон хорошо в грудь коня арбалетный болт впился, а это чуть больше двух сотен шагов от стены было.

– Все понятно, – кивнул главный орудийщик. – Будем ставить пушки в четырех с половиной сотнях шагов от стен. Спасибо вам, братцы, хорошо вы разведку их стрелков провели.

– Работайте! – усмехнулся Рашид и вскочил на коня.

– Ипат, выдвигай пять больших пушек и три средних до пяти сотен шагов от стен, дальше я сам на месте покажу вам позицию, – скомандовал командир орудийной дружины. – Егор Угримович, ты подкатываешь за пушками три своих онагра, и… – Илья, немного подумав, махнул рукой. – И еще два выкатывает пусть Шуйга. Он уже в деле был с ними, так что боевой опыт его люди имеют. Так, замысел боя у нас следующий: пушкари лупят по воротам и по надвратной башне. Их дело – выбить их, а саму башню развалить. То есть проделать хороший проход для атакующих. Как только, Ипат, твоим людям это удастся, вперед выкатываются уже онагры и с четырех сотен шагов начинают метать разрывные снаряды. Вот под их прикрытием и пойдет наш штурмовой отряд.

Защитники крепости с интересом всматривались, как в их сторону катятся какие-то необычные штуковины. На широких колесах шли массивные, поблескивающие металлом трубы, а вокруг них суетились десятки людей. Кто-то вон прямо в них упирается, а кто-то тянет за длинные постромки. «Штуковины» тяжело и с натугой тащились вперед. Позади них ехали чем-то тяжело нагруженные сани. Непонятно!

– Сто-ой! – крикнул Илья. – В один ряд все пушки ровняй! Расстояние между ними пять шагов, чтобы не мешались другу дружке. Станины крепи! Заряжай!

Суета возле выстроенных в ряд орудий упорядочилась, каждый из расчета знал свое дело и выполнял все то, что уже отрабатывал на учебных полигонах сотни раз.

– Заряжено! Заряжено! Заряжено! – донеслось от орудийного ряда.

– Огонь! – скомандовал командир орудийной дружины, и старшие расчетов поднесли свои пальники к затравочным отверстиям пушек. «Бах! Бах! Бах!» – грохнули те, и из стволов в огне и в дыму со свистом и гулом вылетели железные шары.

«Дун! Дун! Дун!» – ударили они в дубовые, окованные металлическими полосами ворота. Два из них влупились в башню и выбили из нее целый град каменных осколков.

– Командирам расчетов поправить прицел! – прокричал Илья Ярилович. – Дальше вести стрельбу самостоятельно! Ипат, присматривай здесь, – кивнул он командиру пушечной сотни, а я пойду, онагры и наших обозных подгоню, нужно, чтобы у нас здесь задержки при обстреле не было.

Две стрелковые сотни прикрытия подошли и встали по бокам огневой позиции. Дружинные со страхом и уважением поглядывали на копошащихся у своих пушек орудийщиков.

– Страх-то какой Божий, господи! – перекрестился десятник Онисим. – В дыму, в грохоте и в запахе серы, словно бы в геенне огненной, крутятся ведь наши пушкари. Вот уж служба у них так служба! Мне такую точно не надо! Уж я лучше со своим самострелом побегаю, – и переложил реечник на плечо.

– Не напирай! – скомандовал сотник. – Здесь, по бокам будем стоять. Ежели вдруг вылазка из замка будет, то прикроем орудийщиков. А так вперед не лезть, не заслонять им обзор!

– Да конечно, кто вперед-то полезет! – пробурчал сосед Онисима. – Скажет же Радислав Путятович. Тут и сбоку-то стоять страшно.

– Ствол чисти, Ванька! Не спи! – рявкнул командир расчета тяжелого орудия.

Пушку толкнули после отката на место, а здоровяк уже орудовал в ней длинным банником, вычищая пороховой нагар и сметая несгоревшие остатки от мешковины и пыжей.

– Заряжай! – И двое, взрезав мешочки с порохом, заложили их в ствол.

– Приминай! – Ваня, сменив банник на прибойник, протолкнул их вглубь.

– Пыж! – вот в стволе уже и войлочный плоский кругляш.

– Примни! Ядро! – Тяжелый мяч закатился вглубь орудийного жерла.

Наводчики в это время выравнивали прицел.

– Чуть вправо, еще, еще, лишка! – крикнул Петр. – Голован, один клин убери! Ядро слишком высоко уходит. Готово!

– Огонь! – скомандовал Игнат.

Расчет отскочил от орудия в стороны. Бам! – пушка рявкнула и, окутанная дымом, откатилась назад, а командир в это время вглядывался в цель.

– Хорош! Прямо в середку ворот мы влупили, братцы! – удовлетворенно крикнул он своим канонирам. – Там аж щепа во все стороны полетела. Прицел тот же. Заряжай!

– Однако, вот это гром от твоих орудий, Андрей Иванович! – удивленно качал головой Ярослав, глядя издали на работу бригадных пушкарей. – Мы в версте стоим, а и то даже по ушам бьет. Каково же твоим людям там?

– Несладко, конечно, князь, но дело это им привычное, – ответил Сотник. – Главное, что толк есть. Вон, одну створку уже сорвало, вторая едва-едва держится. Да и сама башня вся в выбоинах. Не рассчитана она на такие удары, хоть и каменная, однако не успели ее немцы до ума довести. Еще ночь ядрами побьем, а наутро сделаем дорогу для атакующих.