На Юг, к Земле Франца-Иосифа - [23]

Глубокий снег, который уже начал таять, оседает с шумом целыми пластами. Под снегом почти повсюду вода и в некоторых местах до 6 вершков. Прошли за день не более 4 верст и промокли при этом до нитки. Поминутно нарты завязают в мокром, липком снегу, и их приходится по 4 и 5 человек на руках вытягивать за нащепы из сугроба. Утром бросали лот, но дна и сегодня не достали, вытравив линя сажен 70. По направлению линя ясно видно, что нас со льдом несет на S. Положение наше, конечно, не особенно завидное, это я сознаю давно и сам. Поэтому я не особенно удивился, когда сегодня вечером, сначала Конрад, а потом и еще 4 человека, выразили желание, бросив нарты и каяки, идти на лыжах вперед. Хотя бросать каяки я считаю опасным, или во всяком случае преждевременным, но, тем не менее, противиться желанию «лыжников» я не мог. Как я мог гарантировать им успех при моем способе движения, как мог я навязывать им тащить всю поклажу, наши нарты и каяки, которые я считал необходимыми для нас, но «лыжники» считали лишней обузой?

Я только постарался разъяснить им, что они могут очутиться в очень рискованном положении, бросивши в океане хотя бы и покрытом льдом, наши каяки, на которых так хорошо плыть, в чем мы уже имели случай убедиться, и которые в конце концов, не так уж тяжелы. Как они будут жить, если даже доберутся до земли, без теплого платья, без топора, посуды и массы других вещей, которые сейчас лежат» в каяке и представляют, правда, некоторый груз, но которые так нужны будут на первой же земле, где им вздумается пожить и отдохнуть? «Лыжники» приумолкли, но я вижу, что не убедил их. Палатку свою мы уже начали резать понемногу на растопку и, я думаю, недалеко то время, когда мы с нею распрощаемся. Она слишком громоздка, в особенности намокшая. При переправах через полыньи она занимает очень много места и внутри каяка не помещается. Сегодня у нас еще осталось 16 мешков сухарей, т. е. 8 пудов. Это наша главная провизия. Затем идет несколько фунтов молотого гороху, мясо медвежье и патроны. Патроны — главный груз после сухарей. Но что можно из этого бросить?

Четверг, 29 мая(11 июня). Опять бесчисленные каналы, трещины и полыньи. Лед поломан до невозможности. Невольно припоминаю, что Нансен, подходя к земле, встретил, кажется, такой же поломанный лед. Но почему-то все полыньи тянутся с востока на запад, и ни одной мало-мальски длинной полыньи нет попутной.

Сейчас стоим у такого сильного поломанного льда и стараемся найти способ переправиться через него.

Луняев сегодня убил в полынье двух тюленей, одного большого, а другого поменьше. Тюленье сало годится для топлива лучше, чем медвежье. Его легче разжечь, меньше для этого растопки, а когда оно разгорится и поддонник достаточно нагреется, то жир только подбрасывай. Горит сильным пламенем, причем фитилем служит зола, которая всегда тщательно сохраняется нами в поддоннике.

Ветер NO, и нас несет на SW, в чем я убедился, вытравив сегодня в воду 40 сажен линя с грузом.

В последнее время это движение льда на юг стало очень заметно. Взяв сегодня полуденную высоту солнца, я получил широту такую, что лучше и желать не могу: 82°8,5'. Ошибки нет, в этом я убежден. Положительно счастье обернулось в нашу сторону и улыбается во всю физиономию… или строит нам какую-нибудь каверзу.

Пятница, 30 мая(12 июня). С утра NW ветер, баллов 5. После завтрака началась сильная метель, и все небо покрылось облаками. Тем не менее, мы в 10 часов утра спустили на воду каяки, переправились через полыньи и пошли по очень плохой дороге. Но и дальше опять полыньи, и переправы приходится делать чуть ли не каждые полчаса.

Давно уж мы не встречаем больших полей, по которым можно идти часами. Встречаемые теперь поляны такие, что от одной переправы видна и следующая сажен 70–90. Не про такой ли лед упоминает Нансен, сравнивая его с рыболовной сетью; если бы посмотреть на него с высоты птичьего полета, ячеями этой сети были бы небольшие поляны, отделенные друг от друга трещинами, полыньями и каналами. Во всяком случае наша «сеть» такова, что только бы бог помог нам выбраться из нее. Трудно выбраться из этой «сети» полузажатых, полуразведенных каналов. За день отчаянной работы нам удалось пройти не более 3 верст. Но все же нас продолжает нести со льдом на S. Недавно только я мог мечтать о том, чтобы к 1 июля, дню моего ангела, нам достигнуть 82 параллели. Для этого нам надо было бы делать очень настойчиво хорошие переходы. Так ли мы шли? Нет, далеко не так. Когда я сравниваю наши суточные переходы с черепашьими, то думаю, что обижаю черепаху. Но, тем не менее, сегодня полуденная высота солнца дала широту 82°12′, а теперь, когда я пишу этот дневник, мы уже, должно быть, пересекли 82 параллель.

Странное дело: на моей карте северная оконечность Земли кронпринца Рудольфа нанесена на широте 82°12′. Следовательно, теперь, когда широта наша 82°, я нахожусь от этой земли или к востоку или к западу, но вероятно, что западнее, так как в противном случае пришлось бы весь дрейф «Св. Анны» отнести до невозможности восточнее. Нас сносит на запад это я могу видеть и по моему никуда негодному хронометру, и по господствующим ветрам, и по направлению выпущенного в воду линя.