На языке пламени - [14]

— Гарри много курил? — спросил он.

— Не очень. Две-три сигареты в день. Но любил иногда затянуться моей. Я, бывало, говорила: «Если хочешь курить, кури по-человечески».

— Чем он любил заниматься в свободное время? Хобби, знаете ли, и прочее.

— Ничем особенным. Пустяками. Много читал. Иногда мы ходили гулять. Он немало знал о природе, о птицах, о цветах, обо всем таком.

— Какие книги он читал?

— Я толком не знаю. Всякие. Но больше — с сексом, в мягких обложках.

— Вам он нравился? — Впервые вопрос касался лично девушки, и Гримстер заметил, как в ней зашевелилось пока еще слабое сопротивление.

— Конечно, нравился! Что за глупый вопрос? Иначе меня бы с ним просто не было.

— Не волнуйтесь. Временами я буду задавать глупые вопросы. Вы любили его?

Лили обдумала вопрос уже без негодования — ее затмило ощущение собственной значимости.

— Да, наверное, любила. В любви с налета не разберешься, правда? Конечно, я не была от него без ума, но все же любила.

— А он вас?

— Без сомнения. Он по мне с ума сходил, по-другому не скажешь. Он дал бы мне все, что я пожелаю. Все бы для меня сделал. Ах, как это было здорово! С ним я чувствовала, что чего-то стою. Для него, во всяком случае.

— А вы бы для него пошли на все?

Лили улыбнулась:

— Конечно! Разве что с горы бы не спрыгнула.

— Разница в возрасте вас не смущала?

— Никогда. Он был для меня просто Гарри.

— До него вы кого-нибудь любили?

— Да. Кое-что у меня с двумя-тремя парнями было, но совсем не то, что с Гарри.

— Он был первым, с кем вы переспали?

К удивлению Гримстера, Лили отнеслась к этому вопросу без негодования.

— Практически, да.

— Что вы имеете в виду?

— Ну, знаете, уединиться с парнем на заднем сиденье машины или в парке. Но я всегда вовремя останавливалась. Кстати, вы, наверно, одногодки с Гарри?

— Я на несколько месяцев старше.

— Вы женаты или, может быть, помолвлены?

— Нет.

— А любимая девушка есть?

Гримстер передвинул пепельницу поближе к Лили и сказал:

— Здесь вопросы задаю я.

— Может быть, — усмехнулась Лили. — Но если вы не станете отвечать мне, то ничего не добьетесь. — В ее речи послышалось чуть заметное кокетство.

— Нет у меня любимой девушки, — произнес Гримстер. — А теперь расскажите, где и когда вы познакомились с Гарри.

Гримстер сразу понял, что Лили охотно ухватится за эту ниточку, ведь вопрос касается важного эпизода ее жизни, перехода ее существования в новое качество, расцвета личности, вызванного теплом, любовью, заботой Диллинга. Ему останется только время от времени подстегивать ее нужным вопросом, и Лили, откинувшись на спинку кресла, расскажет все, превратит воспоминания в слова, и простенькая жизнь ее уложится на одной кассете магнитофона «Грюндиг».

Лили родилась в Акфилде, маленьком городке в графстве Суссекс. Ее мать была дочерью фермера, отец — стюардом в пароходной компании «Юнион Кастл». Младший брат Эрик погиб при взрыве на лондонской ярмарке, куда он однажды приехал на выходные со всей семьей. Смерть сына потрясла отца и мать, их совместная жизнь расстроилась, отец стал надолго уходить в рейсы. Тогда Лили было семнадцать, она уже закончила школу и работала в универмаге в Акфилде.

Кое-что о Лили Гримстер уяснял, когда она отвлекалась от основной темы. Например, в школе ей лучше всего давалась математика, поэтому работу продавщицы она освоила быстро. Когда Лили исполнилось восемнадцать, родители решили эмигрировать в Британскую Колумбию — там жил брат отца, владелец фруктовой плантации. Лили тоже предложили ехать, но она решила остаться в Англии. Жизнь на ферме ее не привлекала. Она сняла квартиру вдвоем с подружкой Адой Лемни, парикмахершей, и зажила самостоятельно. Какое-то время ее жизнь ничто не омрачало. На выходные они с Адой ездили к морю, летом ходили в кино, зимой катались на коньках, знакомились с мужчинами, но, если те становились слишком назойливыми, Лили умела от них избавиться. «Как только они начинают воображать что-нибудь серьезное, я ставлю их на место», — говорила она. Потом Ада завела любовника, стала приводить его домой, иногда оставлять на ночь. Лили чувствовала себя лишней, ее потихоньку выживали из квартиры. Как раз тогда Гарри Диллинг, приехавший в Акфилд отдохнуть вместе с другом (Лили не знала, что это за друг), однажды субботним утром зашел в универмаг за куском мыла, взглянул на Лили и влюбился. Через неделю он приехал снова и поселился в ближайшей гостинице, встречался с Лили, когда в универмаге был обеденный перерыв, поджидал ее по вечерам и провожал домой. Сперва Лили над ним втихомолку посмеивалась — он был гораздо старше ее, а влюбился и поначалу вел себя, как мальчишка. Но вскоре оказалось, что за ребячеством стоит твердое желание заполучить ее саму, а не одно ее тело, — постель пришла гораздо позже, — ее, Лили Стивенс. Диллинг разглядел в ней характер, пришедшийся ему по душе, решил сделать ее, Лили, непременным дополнением к собственной личности. В конце концов такое обхождение начало нравиться Лили, льстило ей, убедило в искренности Диллинга, и девушка отдала Гарри всю себя, полностью ему подчинилась, позволила ему заботиться о ней, лелеять и воспитывать ее, да так, словно это было желанно для нее.