На взводе. Битва за Uber - [2]

Новик, однако, никаких объяснений не желал и слышать.

«Мистер Плуфф, вы заявляете, что намерены нарушить закон. Это неправильно, – твердил он, сердито тыча в мэрский стол своим крюком. – Речь идет не о том, должны ли мы самым серьезным образом обсудить изменения в нормативных документах. Речь идет о том, что некая компания ставит себя выше закона».

Новик и Хейлз уже несколько месяцев пытались объяснить Uber, что компания не может просто взять и открыть бизнес только потому, что она к этому готова. Такие действия вызвали бы недовольство профсоюза таксистов. Кроме того, существующие правила и инструкции не допускают появления на рынке некоторых услуг из тех, что предлагает Uber. А поскольку сам сервис такси по вызову явление новое, большая часть действующих в Портленде законов не учитывают такую практику – проще говоря, законы для Uber еще не написаны и ему придется подождать.

Нельзя сказать, что Новик и Хейлз не проявили гибкости. Хейлз обещал пересмотреть транспортное регулирование сразу же по вступлении в должность¹. Несколькими неделями ранее Портленд стал одним из первых городов в стране, разработавших правила, которые позволяли Airbnb, стартапу по поиску и бронированию жилья онлайн, работать в городе на законных основаниях. Больше года Uber надеялся, что такой передовой в отношении новаций город сможет сделать то же самое и для райдшеринга.

Но добрые намерения Портленда плохо вписывались во временные рамки Каланика. И вот теперь обе стороны оказались в тупике.

«Убирай свою гребаную компанию из нашего города!» – орал в трубку Новик. Плуфф, сладкоголосый заклинатель, молчал.

Подход в простецки-дружелюбном стиле – «Uber – приятный парень» – не сработал. Но на это и не рассчитывали. За минувшие пять лет компания выросла от стартапа с парой технарей, ютившихся в квартире в Сан-Франциско, до процветающего глобального гиганта, работающего в сотнях городов по всему миру. Чтобы достичь этой цели, в компании разработали тактику систематического продвижения из города в город: засылали туда ударную группу сотрудников, которые рекрутировали сотни водителей, раздавали купоны на бесплатную поездку, привлекали на свою сторону пользователей смартфонов и в результате создавали рыночное пространство, в котором водители подбирали пассажиров быстрее, чем зашоренные местные чиновники успевали отслеживать и контролировать. Такой же план предусматривался и для Портленда – независимо от того, что говорили мэр и его инфорсер[1].

Трэвису Каланику надоело ждать.

В шестистах милях к югу от Портленда, в здании, расположенном по адресу Маркет-стрит, 1455, в Сан-Франциско, Трэвис Каланик мерил шагами офис в штаб-квартире Uber.

Тридцативосьмилетний гендиректор был любителем ходьбы. Таким его помнили все друзья, а отец однажды заметил, что мальчишкой Трэвис до дыр протоптал пол, расхаживая по своей комнате. С годами привычка никуда не делась. Ходьба стала для него необходимостью. Иногда, во время деловой встречи с незнакомым человеком, он извинялся и вставал – ему требовалось походить.

«Извините, мне нужно подвигаться», – говорил он, поднявшись из кресла. А потом продолжал разговор, зарядившись кинетической энергией. В штаб-квартире Uber все уже привыкли к тому, что Каланик нарезает круги по офису, и только старались не попадаться ему на пути.

Сама штаб-квартира компании проектировалась с учетом этой привычки Каланика. Офисное пространство площадью 220 тысяч квадратных футов в центре Сан-Франциско включало в себя встроенный в бетонный пол кольцевой трек, пролегавший между рядами раскладных столов для письма и общими столами в конференц-зале². Каланик не раз говорил, что трек «для ходьбы и разговоров», и с удовольствием хвастал тем, что за неделю делает 160 кругов по дорожке в четверть мили, то есть проходит примерно сорок миль.

Ходьбой и разговорами дело не ограничивалось. Введением новых нормативных документов в сфере транспорта портлендские чиновники занимались больше года. И вот теперь Uber собрался выйти на городской рынок, не получив мэрского согласия. Компания не хотела ждать, пока власти соберутся вместе и напишут новые законы. «Инструкции часто не поспевают за инновациями, – скажет позднее представительница Uber, отвечая на вопросы репортеров по случаю портлендского инцидента. – К моменту запуска Uber никакого регулирования райдшеринга не существовало».

Проблема заключалась не в сервисе UberBlack: тот успешно работал в ряде городов, поскольку придерживался стандарта эксклюзивного обслуживания – с лимузином и высококлассным шофером. Камнем преткновения был UberX, амбициозная, дешевая бизнес-модель, благодаря которой едва ли не каждый обладатель приличного, с хорошим кондиционером автомобиля, прошедший элементарную проверку биографии, мог работать на компанию. Разрешить случайным горожанам возить людей за деньги означало открыть дорогу множеству проблем. Самое главное, никто не имел понятия, законно это или нет. В компании, в общем-то, никто из-за этого голову не ломал.

Имея дело с городами, Каланик не придавал большого значения мягкому подходу. Он твердо верил, что политики, когда нужно принимать решение, всегда действуют одинаково: защищают установленный порядок. Не важно, что Uber предлагал людям новый, революционный способ передвижения, требовавший всего лишь нескольких прикосновений к айфону. Эта модель раздражала профсоюзы таксистов и работников городского транспорта, представители которых забрасывали офис мэра сердитыми звонками и письмами. Uber между тем купался в деньгах, пользуясь широкой общественной поддержкой на местах, где людям пришлись по вкусу легкость и простота сервиса.