На взлёте - [11]
Вместе с летчиком Воробьевым я бросаюсь на перехват "мессершмиттов". За счет более энергичного разворота нам удается сблизиться с тем из них, который чуть не сбил второй наш Пе-2. Преследование его идет уже на бреющем полете. Улучив момент, когда противник должен был увеличить высоту, чтобы перескочить оказавшийся перед ним лесной массив, прицеливаюсь и даю длинную очередь из всех пяти крупнокалиберных пулеметов. Мотор вражеского самолета задымил, его скорость заметно уменьшилась. Подхожу вплотную к "мессершмитту". Еще одна хорошая прицельная очередь, и он камнем врезается в землю. А мы с ведомым спешим на ближайший аэродром, так как бензин остался только в верхних баках и хватит его не больше как на десять - двенадцать минут полета...
Одной из причин всякого рода ошибок, больших или меньших просчетов при постановке боевых задач авиационным подразделениям являлось подчас то, что в первые месяцы войны иные командиры дивизий и даже полков сами почти не летали на боевые задания. Следовательно, они имели весьма общие представления о воздушной обстановке, о противнике, его тактике и авиационной технике. Сказывалось и отсутствие практического опыта по организации взаимодействия между бомбардировщиками и штурмовиками, с одной стороны, и истребителями - с другой. Иной раз бомбардировщики приходили в район базирования истребителей, когда те еще не получили приказа на сопровождение. Покружив над аэродромом и не дождавшись прикрытия, они следовали на цель одни. А в результате - лишние потери.
Потребовалось время, чтобы преодолеть все это.
* * *
В августе 1941 года на нашем направлении активность немецкой авиации значительно возросла. Вместе с тем противник применил одно тактическое новшество: в район предполагаемых действий своих бомбардировщиков он стал заранее высылать сильные группы истребителей. В задачу последних входило "расчистить воздух" от нашей авиации и тем самым обеспечить наибольший успех бомбового удара. Прием этот мы разгадали быстро, но нам не стало от этого легче: немцы по-прежнему господствовали в воздухе.
Однажды с пятеркой МиГ-3 я вылетел на прикрытие наземных войск в районе Ельни. Патрулируя вдоль линии фронта, внимательно наблюдаем за воздухом. Нам хорошо было известно, что немецкие бомбардировщики уже неоднократно бомбили этот район и нанесли нашим наземным войскам довольно ощутимый ущерб. Требовалось сделать все возможное, чтобы не допустить сюда снова вражескую авиацию.
Время нашего дежурства подходило уже к концу, когда мои ведомые Долгушин и Макаров вдруг начали энергично покачивать крыльями. Я взглянул налево, потом направо. С обеих сторон приближалось по четверке "мессершмиттов". А что делается сзади? Поглядел туда и обнаружил еще пять точек. Значит, против нас чертова дюжина. Трудновато придется!
Оглядел свою группу. Самолеты побалтывает. Одни вырываются вперед, другие отстают. Все ясно: летчики нервничают, ждут решения командира. А я думаю, ищу выход из создавшегося положения. Можно, конечно, попытаться проскочить между двумя четверками. А что потом? "Мессеры" догонят, и тогда придется вести бой в совсем невыгодных условиях. Нет, это не подходит. Что же тогда предпринять? И почему немцы не торопятся с атакой? Почему оставляют за нами некоторое преимущество в высоте? Может быть, ждут подкрепления?
Но нам ждать некого и некогда. Горючего в баках совсем мало. Решаю атаковать всей группой правую четверку "мессершмиттов", а потом уйти вверх и ударить вторично по другой четверке.
Резко разворачиваемся и устремляемся в атаку. Первая пара правой немецкой четверки, заметив наш маневр, прибавила скорость и проскочила под нами. Вторая замешкалась, и мы в упор открыли огонь по ней. Ведущий "мессершмитт" вспыхнул и, перевернувшись, пошел к земле. Его ведомый попытался ускользнуть, но Долгушин меткой очередью сбил и его.
Разделавшись с этой парой, мы энергично набрали высоту и обрушились на левую четверку. Та тоже поспешила отойти в сторону. Воспользовавшись этим, мы вырвались из окружения и взяли курс на свой аэродром. Посадку произвели почти с пустыми баками.
С трудом вылезли из кабин. Лица у всех осунулись, еле держимся на ногах. Но это не убавляет нашей радости. Такой бой провели и вышли из него победителями! Почти трехкратное превосходство было у немцев, а они потеряли два самолета, у нас же потерь нет. В этом бою мы, пожалуй, впервые по-настоящему оценили мощь новых истребителей, почувствовали уверенность в том, что можем с успехом бить врага. Кто пережил 1941 год, знает, как много тогда значило такое.
Но далеко не все воздушные бои заканчивались столь счастливо. Случалось и нам нести серьезные потери. Мы еще не научились до дна использовать боевые возможности своих машин. Некогда было. Готовясь к боям, едва успели освоить лишь технику пилотирования скоростных истребителей, но отнюдь не их боевое применение, в первую очередь - искусство ведения огня. Это приобреталось уже в ходе ожесточенных схваток с противником, нередко превосходившим нас и численно, и качественно. Отсюда и потери - оправданные и неоправданные.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.