На высотах мужества - [30]

Очевидцы так рассказывали о его подвиге. Атакуя «раму», советский истребитель подвергся внезапному нападению четырех «мессеров». Одного из них летчик сбил, но у него, вероятно, кончились боеприпасы, и следующего, оказавшегося рядом врага отважный сокол сбил таранным ударом. «Мессер» загорелся. Но и наш истребитель начал рассыпаться на части. От него отделился человек. Над ним раскрылся купол парашюта. Он мог бы благополучно приземлиться. Но экипаж кружившей над ним «рамы» открыл по советскому летчику огонь. Когда же до земли оставалось метров полтораста, «рама» еще более снизилась и на большой скорости консолью крыла обрубила стропы парашюта. Летчик упал на землю.

Местные жители нашли тело Е. Г. Серебрякова и втайне от гитлеровцев захоронили у своей деревни. Благодарные люди и сегодня приносят цветы на могилу.

В конце лета С. Д. Ярославцев обратился к генералу С. А. Худякову с просьбой о переводе на должность командира штурмового полка. Ему хотелось летать и громить гитлеровцев на «ильюшиных». Эта просьба Семена Дмитриевича была удовлетворена, и он простился с товарищами, убыл к новому месту службы.

На должность командира полка назначили майора К. А. Пильщикова. В полку он находился с первого дня его формирования. Все мы отлично знали этого боевого летчика. В поединках с врагом он был отважен и смел. Обладал поистине завидным мастерством пилотирования истребителя. На него держала равнение вся наша молодежь. Комиссару полка Я. И. Журавлеву и мне не нужно было «срабатываться» с новым командиром. Наши взаимоотношения давно уже стали по-настоящему принципиальными, [77] деловыми, дружескими. И служба воинов-авиаторов продолжалась так, будто и не произошло в полку никаких перемен. Главным для нас по-прежнему оставалась боевая работа.

В это время внимание советских людей было приковано к Сталинграду, где днем и ночью шли тяжелые, кровопролитные бои. Мы знали: от исхода этих боев зависела судьба Родины. Мы знали и то, что наши войска, отстаивая каждую пядь советской земли, стояли у стен города на Волге насмерть.

Казалось, все человеческие возможности их уже исчерпаны и никаких сил для того, чтобы сдерживать натиск врага, уже не оставалось. И как же мы радовались, когда на весь мир, словно гром с ясного неба, прозвучало: «Советские войска под Сталинградом перешли в контрнаступление! Группировка фашистских войск окружена под Сталинградом!»

Мы еще не знали подробностей контрнаступления и окружения 330-тысячной группировки врага, но сам этот факт вызывал у нас необычайный восторг. Мы ликовали.

Заместитель командира полка по политчасти Я. И. Журавлев, парторги и комсорги, агитаторы ежедневно проводили политинформации и беседы. Они рассказывали воинам-авиаторам о победных боях наших войск у Волги и на Северном Кавказе, о мужестве и отваге верных сынов Отчизны.

На нашем участке фронта особых перемен не произошло. Гитлеровцы будто притаились. Опасаясь удара наших войск, они начали работы по укреплению старых и созданию новых оборонительных рубежей. Все это подтверждалось аэрофотоснимками наших воздушных разведчиков. Большого напряжения в летной работе мы не испытывали. У нас появилась возможность проводить учебно-тренировочные полеты, совершенствовать технику пилотирования и приемы ведения воздушного боя. Руководил этими занятиями старший лейтенант Г. И. Титарев, который после тяжелого ранения и долгого пребывания в госпитале снова вернулся в полк.

Наступила зима, а вместе с ней пришли и непогожие дни. Наши техники и механики целыми днями находились на аэродроме. Инженеры Виталий Эльсон, Павел Семенов и Владимир Гончаров проводили с ними теоретические и практические занятия, делали все для того, чтобы наши истребители были в боевой готовности постоянно.

Непосредственного участия в боях, как известно, техсостав [78] не принимал, не истреблял вражеские войска на земле и в небе. Однако вклад его в достижение побед был огромен. Без инженеров, техников, младших авиаспециалистов полеты истребителей, бомбардировщиков, штурмовиков были бы невозможны. Труженики аэродрома работали столько, сколько требовала того обстановка. Они трудились порой с рассвета до позднего вечера. Бывало, и ночами, устраняя повреждения на истребителях, не смыкали глаз.

Техники и механики не однажды выезжали на поле боя, где часто под огнем врага поднимали «на ноги» севшие там на вынужденную истребители. Проявляя похвальную смекалку, они в сложных полевых условиях, при недостатке запчастей возвращали в строй самолеты. О сроках выполнения ремонтных работ не говорил никто: они были куда короче тех, что предусматривались нормативами.

За самоотверженный труд по обеспечению боевых вылетов истребителей многие наши инженеры, техники и механики были отмечены орденами и медалями. В числе удостоенных наград были и работники штаба: капитан С. И. Осипов, старшие лейтенанты И. Г. Жирнов и М. Г. Кузнецов, лейтенант Г. М. Малкин, рядовая Е. П. Белановская (Кузнецова) и полковой врач И. К. Бабиченко.

1 февраля 1943 года по плану штаба армии наши летчики вели разведку вражеских войск. Полетами руководил командир полка майор К. А. Пильщиков. Я находился здесь же, на КП. В середине дня на командный пункт зашел заместитель командира полка по политчасти Я. И. Журавлев и торжественно произнес: