На всякий случай - [3]

Сейчас же я просто отпрыгнула со ступеней обратно на тротуар: — Я не держу никакую оборону или что там еще, — сказала я. Затем я сделала полный оборот, как будто на мне был мой танцевальный костюм с белым верхом и алой юбкой, а не выцветшие голубые шорты и желтая блузка.

Парень улыбнулся еще раз:

— А твоя мама, она продает Кока Колу?

— Конечно, продает, — гордо ответила я. — Холодную как лед.

— Ну, тогда, с твоего позволения, я полагаю, что куплю себе бутылочку, — он открыл сетчатый экран, затем остановился, и обернулся ко мне, придерживая дверь, как настоящий джентльмен. — Ты не передумала насчет того, чтобы зайти в лавку?

Я кивнула.

Мама уже включила свет над конторкой. На столешнице лежала оберточная бумага для монет, красная и синяя; поодаль выстроилась сдача — аккуратными серебристыми и медными столбиками. Заслышав дверной колокольчик, мама подняла глаза. Единственная лампочка блеснула отражением в ее очках. — Я могу чем-то вам помочь? — обратилась она к молодому человеку.

— Конечно, можете, — ответил он. — Вот эта ваша малышка сказала мне, что вы продаете самую холодную Кока Колу во всем квартале.

Если честно, то я этого не говорила, но мне очень польстили его слова.

— Хм, я этого и не знала, — улыбнулась мама, кинув на меня взгляд.

— Не возражаете, если я сам? — парень открыл ящик со льдом, вытащил бутылку, откупорил ее и одним глотком выпил сразу половину, его кадык скакнул вверх и вниз. Он вытер губы ладонью. — Хорошее у вас тут место, ну на редкость хорошее.

На самом деле наш магазинчик был тесным. Шесть сотен квадратных футов были заставлены рядами консервов, мясным прилавком, пакетами с молоком, газировкой, мороженным, рулонами материи, мешками с мукой, ящиками с фруктами и овощами. На двух больших стеклянных витринах золотой краской, с черным ободком было написано:

«БАКАЛЕЯ НА СЕДЬМОЙ УЛИЦЕ».

— Что вы, спасибо, — ответила мама.

— Я обожаю наш магазин, — сказала я.

А почему нет? Мне даже не нужен никогда был игрушечный домик — у меня был свой, с настоящими людьми, которые давали мне настоящие деньги, и я звенела кассовой машиной, украшенной орнаментом, и нажимала на настоящие клавиши из слоновой кости с пропечатанными на них номерами. Я любила сидеть на этом высоком стуле за кассой, там, где сейчас сидела мама. Особенно мне нравилось то, что рядом располагался прилавок со сладостями. Шоколадные плиточки «Херши» с орехами — о, это было мое любимое лакомство. А еще там были вафли «Некко» с лакричным вкусом, миндальные конфеты и многое, многое другое.

— Я всегда хотел иметь собственный магазин, — сказал парень, сделав еще один глоток.

— О, нет, что вы, — ответила мама. — Это очень тяжелая работа. С виду-то все просто, но на самом деле — нет.

— Да, я не боюсь работы.

— Ну, конечно нет, — сказала мама. — А чем вы занимаетесь?

Мы ждали ответа. Он наездник в родео, неожиданно подумала я. Теперь, когда я рассмотрела его повнимательнее, я увидела в нем сходство с одним ковбоем, который прошлым летом выступал в родео, укрощая дикого мустанга.

Однако молодой человек не ответил. Он кивнул в сторону двери, которая вела в сторону наших жилых комнат в задней части магазина: — А вы с дочерью там живете?

Я вклинилась, прежде чем мама успела ответить:

— Живем. Я, мама и папа. Но папы сейчас нет. Если вы хотите его найти, то вам надо пойти на Трентон-стрит, он там играет в домино со своими друзьями.

Мама неожиданно резко шлепнула меня по плечу. Я уставилась на нее в изумлении — что случилось?

— Да ну? — молодой человек опять улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Так чем вы занимаетесь, я не расслышала? — спросила мама опять, с какой-то странной интонацией, которую я прежде не замечала.

— Я-я-я-я-я? — он засмеялся, протянув это слово даже длиннее, чем свое «О-о-о!» ранее. И одним неуловимым движением, как у танцора, он осушил бутылку Кока Колы, с громким стуком поставил ее на стойку, обернулся, захлопнув входную дверь, и свободной рукой защелкнул задвижку.

Когда он развернулся, в его руке торчал блестящий пистолет.

— Я вообще-то занимаюсь тем, что граблю банки, — ответил он хрипло. — Ну, кроме тех случаев, когда банки закрыты, а мне срочно нужны деньги. Вот тогда я опускаюсь до того, чтобы грабить маленькие магазинчики. — Он издал нервный смешок. — Мэм, если понадобится, я вас застрелю. Так что, пожалуйста, возьмите деньги из кассы и положите их в бумажный пакет.

Я не видела маминого лица, потому что в ту секунду, когда он захлопнул дверь, мама толкнула меня вниз. — Беги! — шепнула она, и я рванула с места. Сейчас я находилась в дальнем конце прилавка, среди банок с консервами: томаты, бобы, шпинат, молочная кукуруза. Я ползла на брюхе как ящерица. Но я прекрасно представляла мамин взгляд — суровое лицо и поджатые губы — когда она ответила чужаку:

— Если вы думаете, что я отдам вам деньги, тогда давайте стреляйте. Они мне слишком дорого достаются, чтобы я просто так их вам отдала.

Я надеялась, что грабитель с ней спорить не будет. Когда мама поджимала губы, все аргументы были бесполезны. Можно было и не пытаться. Когда мама сердилась, она даже не моргала — ее глаза сверлили тебя как дрель, глубоко-глубоко.