На всех хватит! - [54]

— По-вашему, я должна была соблазнительно улыбаться этим тварям?!

— Совершенно верно, — серьезно кивнул Моргенау. — Вы должны были как можно сильнее постараться пробудить в них вожделение вас как самки, а не как, кхе-кхе, субъекта пропитания.

— Зачем?!

— Чтобы они вас изнасиловали, естественно, — невозмутимо отозвался профессор. — При этом у вас были бы отличные шансы потерять сознание… и не возвращаться к нему максимально долго.

— Однако, — удивленно заметил Мигер, — для профессора астрологии вы неплохо разбираетесь в реальностях земного бытия.

— Приходится, — улыбнулся Генри. — Вообще удачливый астролог — это наверняка еще и хороший знаток людских душ. Звезды не ошибаются… как правило… но порой выражают свою волю настолько туманно, что приходится самостоятельно интерпретировать ее в понятную клиентам форму. А для этого необходимо научиться разбираться в людях — дабы знать, что именно те желают услышать.

— Кштати, — вмешался Флеминг, — а шло жвежды говорили вам по поводу ваших шегодняшних першпектив? Ваш путь жакончитшйа в котле или нет?

— Увы, — вздохнул Моргенау, — среди моих коллег уже давно считается дурным тоном пытаться предсказать события, связанные с собственной личностью. Подобные попытки предпринимались прежде достаточно часто… и ничем хорошим не заканчивались.

— Жаль.

— А уж мне как жаль… вы даже и представить не можете.

— Патрик, — на этот раз голос Линды прозвучал почти умоляюще. — Ну пожалуйста… прикажи им отвернуться… я не могу… прошу тебя…

— Милая, — капитан постарался, чтобы его голос прозвучал как можно ласковее. — Поверь, лучше ты будешь думать об этом… чем о чем-нибудь другом.

На миг его взгляд невольно скользнул вбок, мимо девушки — меж двух холмов, где неторопливо кружили черные тени стервятников. Туда, где после короткой яростной схватки осталась лежать на вытоптанной траве почти вся его рота — кроме него, девушки с профессором, сержанта Флеминга и еще четверых кавалеристов. То, что за каждого убитого кавалериста гоблины расплатились минимум двумя, было для капитана очень слабым утешением — точнее, не являлось таковым вовсе.

— Эй, сержант, — негромко окликнул Флеминга один из рядовых. — К нам идет твоя шляпа.

— Уху, — отозвался сержант, выталкивая изо рта очередной сгусток. — Вижу… хотя луше бы не видел.

Чувства Флеминга в данной ситуации разделяли не только его товарищи по несчастью, но и соплеменники Угуюка Меченого — так именовался новый владелец рейнджерской шляпы. По их мнению, душа Угуюка еще до своего воплощения сумела так достать своим нытьем кого-то из Сидящих Задницей на Небесах, что в земной путь ее отправили не привычным шлепком пониже спины, а прицельным пинком по слезливой роже — в результате чего среди гоблов Кривого Ручья и появилось это урло со следом божественной пятки на рыле.

— Слышь, Ыыгыр, — при первых же донесшихся из перекошенной пасти звуках Мигер болезненно сморщился — речь Угуюка вполне гармонировала с его внешностью. — Давай разделаем одного бледношкурого, а? Чего это… тролля за яйца тянуть? Жрать охота.

Ыыгыр Ойхо Третий, старший шаман гоблинов Кривого Ручья, с видимой неохотой оторвался от изучения полевого инструментального набора профессора астрологии — это занятие уже почти привело его в священный экстаз, и тут какой-то урыл! — и, злобно уставившись на Угуюка, прошипел:

— Ты, Меченый, уши хоть раз в луну чистишь?

— Нет, — растерянно отозвался Угуюк. — А че, надо?

— Надо, Меченый, надо… — появившиеся в голосе шамана ласковые нотки заставили двух ближайших к нему гоблов в ужасе попятиться назад. — Вот если бы ты, урыл, луну назад взял в лапы по шашке динамита, вставил бы их себе в ухо, по одной в каждое, да запалил шнуры… че б тогда было, а?

Вопрос застал Угуюка врасплох. Он явственно ощущал таящийся в словах шамана подвох, но вот в чем тот заключался — понять не мог, ибо описанное Ыыгыром действие казалось ему вполне разумным.

— Эта… не знаю.

— Ах, не знаешь, — процедил шаман, вставая. — Так я тебе шас подскажу! — взревел он. — Ты, урыл безмозглый, разнес бы к Ййдиту свою пустую бошку и щас не доставал бы тут меня своими трахнутыми троллем вопросами! Мык нечесаный, ты и впрямь не слышал, как вождь приказал до своего возвращения кончиком когтя бледношкурых не касаться?

— Эта… — начал было Угуюк.

— А ведь он, — процедил шаман, подходя к нему, — в пяти шагах от тебя стоял, а орал так, что на другом берегу ручья было слышно. Так что сдается мне, Меченый, что неправильно мы тебя… — Ойхо Третий на миг замолк, подыскивая подходящее выражение.

— Позиционируем, — неожиданно сказал Моргенау.

— А? Че?

— Позиционируете, — повторил астролог. — Вы его неправильно позиционируете. Лично мне кажется, что в роли бурдюка он будет куда более функционален… то есть, — поправился он, — принесет куда больше пользы.

Примерно две минуты все присутствовавшие при вышеописываемой сцене гоблины старательно пытались осмыслить услышанное, изображая при этом статуи различной степени окаменелости. Первым с этой сложной задачей справился Ыыгыр Ойхо Третий, еще раз подтвердив этим тот факт, что высоким званием старшего шамана — равно как сопутствующими оному привилегиями — он владеет по праву. Гоблин оскалился во всю пасть, оглушающее взревел и, не переставая реветь, повалился на спину — и только затем покрывшийся холодным потом Моргенау понял, что гоблин смеется.